Странно, час дня, а ее нет на месте.

– Привет, Кит, – со спины раздается тонкий, почти детский голосок.

Это Шейла, контент-менеджер в журнале «Eminence» и лучшая подруга Элсени. Эта эффектная блондинка с длинными кудрявыми волосами, огромными голубыми глазами-блюдцами и чувственными розовыми губами обладает абсолютно несоответствующим такой внешности голоском. Как будто телом она выросла, а голос остался далеко-далеко, в возрасте пяти лет.

Шейла – озорной огонек издательства. Ее смех постоянно наполняет чуть ли не весь восемнадцатый этаж. Она яркая, веселая и кажется беззаботной. Сегодня на ней ярко-розовый муслиновый брючный костюм свободного кроя, и этот цвет является диким раздражителем для моего зрения, несмотря на то, что я в очках. Да, я не снял их даже в помещении. Слишком уж все здесь светлое, так и норовит взорвать мои зрительные нервы.

– Неважно выглядишь, дружок, – как-то легкомысленно произносит она с ноткой пренебрежения, когда я оборачиваюсь к ней лицом.

Пусть она и является подругой Эл, я с ней не могу найти точек соприкосновения. Она не нравится мне. Ей не нравлюсь я. Более того, она меня конкретно не переваривает. Не знаю, почему так вышло, как-то с самого начала не задалось и все тут.

– Веселая ночка? – Не унимается этот розовый фонарь.

– Где Эл? – Игнорирую ее вопрос.

– Она, в отличие от некоторых, работает, – парирует Шейла и едва ли не закатывает глаза, намекая тем самым на то, что я самый тупой на этой планете.

– Тогда почему ее нет на месте? – Не поддаюсь на ее провокации.

– У тебя в голове вообще хоть что-то задерживается? Или пропил все за ночь?

– А можно отвечать на мои вопросы, а не задавать свои? – Начинаю раздражаться я, от чего сжимаю руки в кулаки и слегка поддаюсь вперед.

– Я поражена. Заявляешься ее другом, вечно трешься рядом с ней и не знаешь, что сегодня у нее интервью, про которое, кстати, говорит весь офис, и не только наш. Я всегда знала, что тебе просто что-то нужно от Эл…, – начинает распаляться фурия.

– Ничего мне от нее не нужно. Хорош фантазировать, – не даю развития этому нескончаемому бреду. – Где интервью проходит? У меня к ней разговор, – вижу, что она не собирается ничего мне говорить. – Срочно, Шейла. У меня нет настроения препираться с тобой. Ради здорового морального состояния своей подруги скажи мне, где именно она сейчас.

– Что это значит? – В ее глазах проскальзывает тень беспокойства.

– А то и значит. Живее, – хватаю ее за локоть в нетерпении и, приблизившись практически вплотную к ее лицу, цежу: – Говори, где она. Мое терпение равняется, дай подумать, – наигранно задумываюсь, подняв взгляд к небу. – Ах да, нулю, – возвращаю гневный, метающий искры взгляд на девушку. – Где она?

– Фу, Уорборн, – вырывается из моей хватки и машет руками перед лицом. – От тебя несет, как от помойки. Ты бы хоть зубы почистил. Отврат!

Я вновь пытаюсь схватить ее, но она вовремя делает шаг назад и тут же произносит:

– Двадцать четвертый этаж. Не благодари, – и резко развернувшись исчезает из моего поля зрения, чем изрядно облегчает мое состояние.

Я, мягко говоря, не в духе, а она только распаляет моё раздражение и без того достигшее огромных размеров, примерно с океан.

Преодолев пять этажей на лифте, я выхожу в просторное помещение, где на первый взгляд будто бы нет стен или каких-либо перегородок между кабинетами. На самом же деле они есть, но абсолютно прозрачные, словно окна в пол с черными рейками, разделяющими общее стеклянное полотно на четыре прямоугольника. И так повсюду. Я даже сначала чувствую себя слегка растерянным, а в моем помутненном состоянии это не трудно. Серо-бежевая гамма навевает скуку. На меня. А вот Элсени бы такое пришлось по вкусу. Стиль минимализм превалирует здесь во всем.