– Элсени. Мередит. Каплоу, – холодно произношу я, после каждого слова будто глотая порцию отборного яда в виде ее взгляда, пропитанного ненавистью ко мне.

Почему она ненавидит меня?

Ведь это она всему виной.

– Ммм, помнишь, как меня зовут, – едко произносит она и пытается вырвать свои руки из плена моих пальцев, я тут же отпускаю ее и отхожу на шаг назад. – Похвально, – хлопает меня по плечу и тут же отдергивает руку, будто ее током шибануло, и сжимает ее в кулак.

– Драться будешь? – Киваю головой в сторону ее кулака.

– Руки марать не хочется, – расслабляет руку и тут же поправляет ею волосы, которые немного растрепал ветер. – А то вдруг заражусь кретинизмом и исчезну на десять лет на пороге свадьбы, – и как бы невзначай взмахивает той рукой, где поблескивает помолвочное кольцо.

Глупая. Будто меня это трогает.

– Не моя вина…, – только и успеваю открыть рот, как она резко обрушивает на меня отборную порцию ора.

– А чья? Может быть моя? Или Кита? Или родителей? Или еще Бог знает кого? Ты и правда кретин! Если раньше у меня и были сомнения, то теперь они развеялись окончательно. Просто пуф, – руками она сымитировала взрыв. – Повторюсь, если ты не расслышал – на свадьбе тебя не будет! Можешь разворачиваться и валить обратно в свой вонючий Нью-Йорк! Тебе наверняка там греет постель какая-нибудь дочка партнера. А впрочем, наплевать! Ты ведь не из-за меня приехал, кто я такая! Просто делай все свои дела и убирайся из города! – Прорычала Элсени.

– Он тебе не принадлежит, – спокойно отвечаю я, на что встречаю ее непонимающий взгляд.

Она нахмурила брови и сощурила глаза, в точности как бабка Джонни из моего детства. Эта гроза района жила по соседству с моими бабушкой и дедушкой. Она была сущим дьяволом во плоти, ее побаивались и сторонились даже мужики. Уж не знаю, что она сделала, и почему-то никто никогда этим не интересовался. Но будучи ребенком, она вселяла в меня ужас. Раньше я всегда подшучивал над Эл из-за этой гримасы и считал своим долгом напоминать про бабку Джонни, ведь она тут же расслаблялась и ее лицо озаряла улыбка, а слух наполнялся ее смехом. Вот и сейчас я вспомнил об этом и ухмыльнулся.

– Город. Он тебе не принадлежит. И я тоже. Могу быть здесь сколько захочу. В разрешении не нуждаюсь. В твоем так точно, – отчеканил я, буравя ее ледяным взглядом.

Меня просто выносит ее наглость и дерзость. Не знал, что она стала мэром Сан-Франциско и может решать, кому и сколько можно находиться на территории города, хотя даже мэр не имеет таких полномочий.

– Ты просто…, – она будто бы задыхается от эмоций и практически рычит.

Так было всегда во время наших ссор. Я спокоен, она на грани взрыва. И этот взрыв обязательно происходил стоило ей понять, что я не вывожусь и остаюсь терпимым к ее порывам.

Интересно, а взорвешься ли ты сейчас? Психанешь и уйдешь? Или поразишь меня своей приобретенной стойкостью?

– Сегодня всем хочется меня довести или что? – Взрывается она. – Просто исчезни! Как десять лет назад. Ты ведь умеешь! – Резко разворачивается и уносится в здание, в котором кстати я и буду работать целый месяц.

Ты меня не поразила, крошка. Как жаль.

Еще с минуту я, как идиот, смотрел ей вслед и не смел шелохнуться. Кто-то сверху явно издевается надо мной. В первый же день встретить ту, что десять лет, как бы я не хотел и не пытался забыть, но не давала покоя моей голове. Я никогда не искал ее, не узнавал за нее. Я реально не знал, чем она живет, где она живет, мне было достаточно того, что она в принципе жива.

Она растоптала меня, предала и сейчас еще смела что-то требовать. Избалованная маленькая девчонка.