– Сэр Уильям! Моя прелестная мисс Кроуфорд! – весело приветствовал он. – О, миледи! Вы, я вижу, тоже ищете общества молодежи. Не правда ли, до чего приятно видеть здесь столь юное и милое лицо?

И тут произошел взрыв.

– Стыдитесь, сэр Тобиас! – прогремела дама. – Что, Барнетт для вас уже недостаточно молода? Не заставляйте меня думать, что вы уже присоединились к отряду старых волокит, которые заглядываются на юных девушек!

Выпустив эту тираду, она встала и с видом победителя вышла на улицу. Ни в чем не повинный сэр Тобиас растерянно открыл рот. Генри Тонкс удивленно оглянулся. Уолтон испустил вздох облегчения: на этот раз гроза обошла его стороной.

– Господи! – отмер наконец старичок. – Что я такого сказал?!

– Вы тут ни при чем, – ответил сэр Уильям, посмеиваясь. – Кажется, я и моя племянница не оправдали ожиданий леди Кларк.     Боюсь, мы даже чем-то ее обидели.

Патрисия приободрилась: дядя улыбается, значит, он больше не сердится.

– И слава богу! – радостно воскликнул сэр Тобиас. – Наконец-то нашелся кто-то, кто смог противостоять этой фурии!

Тут он заметил Генри Тонкса – тот уже получал ключ – и поспешил с ним знакомиться. Оказалось, общительный старичок знал: брат рассыльного работал в мастерской, где ремонтировали все, что имеет колеса, кроме разве что поездов. Уолтон вызвал рассыльного и велел ему проводить Тонкса, и те ушли, прихватив сломанный велосипед.

Ночью Патрисия часто просыпалась и огорчалась, заново переживая неприятные события прошедшего дня. Наутро она встала поздно и уныло позавтракала в столовой в полном одиночестве. Затем девушка поднялась к себе, надела шляпку, взяла все необходимое для рисования и спустилась в холл. Ей не удастся написать портрет миссис Барнетт, однако не следует забывать о задании на каникулы.

Хозяин гостиницы, увидев ее грустное лицо, приставил к ней мальчишку-коридорного и велел ему отвести молодую леди, куда ей нужно, и вернуться за ней, когда она скажет. Коридорный подхватил этюдник и треногу, и они вместе с Патрисией вышли на террасу.

День выдался солнечным, и сэр Уильям с сэром Тобиасом расположились на террасе за игрой в шахматы. Помимо клетчатой доски, на их столе стояли еще кофейник и графин с ликером – оба пожилых джентльмена отлично проводили время.

Патрисия уже собиралась уходить, как вдруг заметила приближающуюся к гостинице знакомую стройную фигуру в бордовой накидке. Через несколько минут миссис Барнетт поднялась на террасу. Женщина выглядела совсем не так, как вчера – оскорбленной и подавленной, а, напротив, довольной и оживленной.

– Какая прелестная погода! – улыбнулась она всем присутствующим. – О, мисс Кроуфорд, я смотрю, вы во всеоружии? Если вы не передумали, то я буду готова через пять минут – только занесу покупки к себе в комнату.

– Конечно! – воскликнула Патрисия. – Я так рада!

Шахматисты прервали игру и посмотрели на миссис Барнетт с одобрением.

– Значит, вы решили остаться, мэм? – спросил старичок. – И правильно сделали! Не стоит идти на поводу у всяких…

Он испуганно замолк, потому что на террасе неожиданно возникла леди Кларк.

– Вы раздумали уезжать, миссис Барнетт? – с подозрением спросила она.

– Совершенно верно, миледи, – спокойно подтвердила та. – Здесь так чудесно! Я решила, что мне незачем лишать себя удовольствия.

– Вижу, вы легко меняете свои решения!

– Можете считать, как вам угодно, миледи. А сейчас прошу извинить, я спешу: у меня договоренность с мисс Кроуфорд.

Женщина кивнула Патрисии и скрылась за дверью гостиницы. Постояв в некотором оцепенении, леди Кларк последовала за ней, прошипев: