Ника привела в порядок лицо – она и дома должна выглядеть красивой, несмотря на то, что видит ее только Надежда Васильевна. Тени под глазами все равно остались заметными, и Ника решила вечером лечь пораньше, чтобы к завтрашнему дню прийти в норму.

Как бы ни был ужасен вчерашний день, она не собиралась предаваться унынию. Разве не мечтала она о работе в уютном кабинете с видом на Долину? Сколько раз она представляла себе, как усядется в кресло перед компьютером и в окне, вместо каменных стен, увидит деревья и проблеск реки между ними? Люська правильно сказала: кажется, будто она одна на много километров, никто не потревожит ее здесь, никаких посторонних звуков, вместо шума машин – шелест листьев. И пусть воплощение ее мечты не будет омрачено никакими трагедиями.

Ника так долго ждала этого дня, что направилась в кабинет сразу, решив позавтракать позже. Да и для фигуры это будет полезно. Она опасалась, что радостное возбуждение не позволит ей погрузиться в работу, но как только включила компьютер, перевод полетел вперед так быстро, как никогда. Она чувствовала странное вдохновение и потеряла счет времени, а когда взглянула на часы, выяснилось, что скоро пора обедать, а она еще не завтракала. Стоило пойти и попросить Надежду Васильевну сварить хотя бы кофе.

Ника потянулась блаженно – надо же, сбывались самые лучшие ее надежды. Здесь и вправду отлично работается! Замечательное место, замечательный дом, чудесный кабинет. Если бы не вчерашнее происшествие, можно было бы считать себя совсем счастливой. Она перечитала последний переведенный абзац и осталась вполне собой довольна: «Новость естественным образом повергла людей в уныние, и их завтрак имел довольно мрачное настроение. Поднимаясь по лестнице, Фред слышал раздававшиеся изнутри громкие звуки их разговора». У кого-то уныние, а у нее – бодрость и оптимизм!

Только тут Ника вспомнила: Алексей говорил о каком-то плотнике, который должен проверить дом, – если упала одна балка, может упасть и другая, и третья. Ника не собиралась вдаваться в технические подробности, но Алексей утверждал, будто произошел нелепый несчастный случай, и вины строителей в этом быть не может. Ника не очень-то в это поверила. Кто-то же должен нести ответственность за случившееся? Она с опаской глянула на потолок. Муж утверждал, что балки падать не будут, к ее приезду основные конструкции уже проверят. Но что помешает рабочим сказать, что все в порядке, даже если они обнаружат неисправность? Ведь если гнилых балок окажется несколько, всем станет очевидно: никакого несчастного случая не было, и называется это халатностью, преступной халатностью.

Ника сжала губы и с шумом отодвинула кресло от стола. Ну и где этот плотник, который должен проверять дом? Надо бы проконтролировать его работу, Алексей же пустил это на самотек, уехал и оставил ее одну, прекрасно зная, что она ничего в этом не понимает и не собирается понимать.

Ника вышла из кабинета и еще на лестнице услышала негромкий перестук молотков. Значит, плотники все же работают. Наверное, их впустила Надежда Васильевна и решила не тревожить ее такими пустяками. Ну и хорошо. Ника с отвращением представила, как, вместо того чтобы сидеть за переводом, будет присматривать за рабочими, и идея ей не понравилась. Пусть это останется на совести Алексея.

Она зашла в столовую и неожиданно вместо плотника увидела мальчика лет десяти-одиннадцати, который маленьким молоточком осторожно стучал по стене, двигаясь вдоль бревен в сторону кухни. Вот тебе раз! Вот это проверяющий! И после этого Алексей будет говорить, что ни одна балка больше не упадет? Нет, такого безобразия она и вообразить себе не могла! Ника задохнулась от возмущения и быстрыми шагами направилась в кухню, где слышался стук молотка потяжелее, – может, кто-нибудь из взрослых тут все-таки есть?