– Ты давай пока без выводов, я твою версию ещё не одобрил, – с улыбкой ответил Игорь.

– Я, в общем-то, почти всё и сказал. Твои братья по несчастью ещё про полёты что-то сказывали. Вроде как, чем хуже отношения, тем реже друг дружке снятся. Наверное, во сне на свободу тянет. Но я в этой теме не знаток, а врать не научился. Дочка у меня в этом вопросе больше разобрала. Спросишь, если успеешь. Ну, попал?

– Близко. Не так, чтобы совсем, но что-то есть.

– «Что-то есть», – передразнил хозяин, – Давай свой вариант.

– Ты про дочку свою сказал, она где, с матерью? Или ты тут про себя рассказывал? Так? Один живёшь? – спросил Игорь, уходя от ответа.

– Почему один? Я не один, я в сторонке. Моя детвора сегодня на ужин придёт – познакомишься. Один, – повторил хозяин и вроде как обиделся. – Мы – не вы. Нам важно здесь, а не во снах детьми закрепиться. Чтобы не пропасть.

– А в чём разница?

– Для вас этот мир игрушка, а у нас всё всерьёз. Вот и вся разница. Я чужого ребёнка приму и, как своего, растить буду. А ты своё чадо бросишь и за снами три жизни блуждать станешь.

– Интересно ты перевернул.

– Ничего я не перевернул. Я с таким, как ты, неделю избу грел. Он мне весь мозг сгноил своими байками, – отплюнулся в сердцах хозяин. – Тоже, как ты – беглец. Но он-то хоть знал, за чем идёт. А в тебе, видно, и этого нет.

– И за чем же он шёл?

– Прошлое найти пытался. Так оно. Я его в пол-уха слушал, чтобы умом не тронуться. Да и того, что услышал, хватило. Потом долго думал и перебирал. И так понял, что, как оно там у вас, я не знаю и знать не хочу. Жить надо здесь и сейчас. Чем больше я здесь посею, тем сильнее во всех местах укреплюсь. Так ведь?

– Наверное.

– Родственники – они мне ни с одной стороны помехой не будут. А чудес мне и в этом мире хватает. За жизнь не перебрать.

– Что-то ты рано сдался.

– Почему сдался? – не понял хозяин.

– Хозяйки не видно, через которую ты укрепляться собираешься, – сказал Игорь.

Пёс у его ног перекатился на другой бок и оказался совсем рядом. Игорь потянул руку с намерением погладить мохнатое и взъерошенное пузо.

– Я бы не стал, – предостерёг гостя хозяин. – Померла хозяйка. Давно уже померла.

– Извини.

– Это не ты, это мишка должен извиняться. Дочка забавлялась. Я тогда по неумению что-то упустил. Вот он жену-то у ручья и задавил. Так оно. Как раз там, где ты миску ополаскивал, – виновато проговорил хозяин и на какое-то время замолчал. – Вот, пока ты будешь по лесу гулять, я в вашу деревню схожу – твою супругу приберу, – погрозил он. – Ты же всё равно от неё сбёг?

– Моя тебе не по зубам. Если ты ей понадобишься, она сама тебя приберёт, – ответил Игорь, и по его лицу пробежала тень. – Тебе что же своих мало?

– Свои уже одни родственники остались. А с ними наши Боги не велят.

– Ладно, – вздохнул Игорь и поднялся. – Хорошо с тобой, да идти надо.

– Так ты мне скажи, куда же тебя несёт? Дальше на Север только горы да лес, ваших там нет.

– Гайю я ищу, Акудницу, – ответил Игорь. – знаешь такую?

– Гайю? – тяжело вздохнул бородач. Он умолк, зло крякнул и сел прямо. Пёс настороженно поднял голову и выжидающе посмотрел на него. – Пойдём, – с раздражением обратился здоровяк к Игорю, нащупывая за спиной сдвинутые сапоги, – Гайю, так Гайю. Раз она тебя позвала – весело будет.

– Не звала она меня. Ждут меня там.

– Не звала бы – не пришёл, – сказал толстяк и замолчал. – Оставайся на вечер здесь. Пока с ней не встретишься, не будет дальше дороги. Уж поверь мне. Надо дровишек на ночь заготовить, – он взял сапог за голенище, подержал его перед собой и со злостью швырнул им в лежащего пса. – Проклятый род. Сколько ж терпения-то надо?