– Ну, как ты не понимаешь! Видишь ведь, коридор здесь большой, и удобнее, когда открытые двери болтаются в коридоре. А когда наоборот, как ты сделал, то мы теряем свободное пространство в комнате. Они же там мешают, неужели ты вправду не видишь?! – Ирэна потрясла в воздухе сжатыми кулачками. Ногти на пальцах, окрашенные сегодня в ярко-оранжевый свет, полыхнули в полутьме коридора как огоньки зажигалки.

– Да какая разница, комнаты тоже большие, все нормально, – упрямо не соглашался Константин Эдуардович.

– У нас по проекту в этом углу напольный горшок с деревом в японском стиле. А теперь, если дверь будет открыта, его никто не увидит. Кому нужно дерево за дверью? Кому, я тебя спрашиваю? – взвилась Ирэна.

– Так не ставь его в угол, к окну поставь, тоже мне проблема! – хмыкнул Константин Эдуардович, пожимая плечами и приглашая взглядом Юлию Павловну разделить с ним ничтожность возникших неудобств.

– Юлия Павловна, ну согласитесь, что так, как я запроектировала удобнее, чем то, что сейчас? Скажите ему! – теперь к хозяйке дома за помощью обращалась Ирэна.

– Наверно, я соглашусь с вами, Ирэна, внутрь не очень удобно. Но ведь, наверно, это можно переделать? – наконец выдавила из себя Юлия Павловна.

Встревать в конфликт после десяти дней отдыха ей отчаянно не хотелось.

– Тогда надо другие двери покупать, это дополнительные расходы. А эти двери уже не переделать, – торжествующе глядя в сторону прораба воскликнула Ирэна.

– Да ладно тебе истерику закатывать на пустом месте, я все сделал правильно, – не сдался Константин Эдуардович, – так лучше.

– Ну, раз переделать уже нельзя, пусть остается как есть. Не надо покупать новые двери, я не хочу два раза платить, – Юлия Павловна решила, что проще закончить этот спор, чем настаивать на проектном варианте.

Не то, чтобы ей было жалко деньги на новые двери, вовсе нет. Просто прораба явно не сдвинуть – вон, стоит как изваяние. И никакие наскоки на него Ирэны делу не помогут. Вздохнув украдкой, Юлия Павловна предпочла не раздувать конфликт, а вспомнить одну восточную мудрость: «не можешь изменить обстоятельства, измени отношение к ним».

– Расскажите лучше, как у нас дела продвигаются, – обратилась Юлия Павловна к Ирэне, чтобы разрядить обстановку.

– Ну, в целом так, неплохо, – сказала дизайнерша чуть охрипшим от надрыва голосом, постепенно успокаиваясь и возвращая себе привычный деловитый тон, – со спальней почти закончили. Нас только поставщики с плиткой напольной в коридоре задерживают. Ожидаем на следующей неделе доставку новой партии мебели, и шторы уже заказали. В общем, скоро сдача.

– Да уж, хочется мне, чтобы все это поскорее закончилось! – вырвалось у Юлии Павловны.

– Совсем забыла вас спросить, как отдохнули? Понравилось? – на всякий случай дипломатично поинтересовалась Ирэна.

– Наплавалась в бассейне, нагулялась по песку, надышалась морским воздухом, все хорошо.

– Да, я вижу! Загорели даже, будто в Испании отдыхали.

– Сама не ожидала, что на Балтике можно такой загар получить. Вот, что значит теплая весна!

– Тогда не будем мешать. Вам с дороги отдохнуть надо, а мы на сегодня уже закончили. До свидания.

И Ирэна направилась к выходу. Константин Эдуардович помялся немного и со словами «не слушайте никого, я всё сделал правильно и удобно для вас. Поверьте мне» тоже удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Глава 15 Вадим Олегович начинает задумываться

Юлия Павловна прогулочным шагом направлялась в сторону дома, наслаждаясь солнышком и прохладным ветерком, дувшим сегодня с моря. Ласковые порывы воздуха приятно освежали лицо и руки, не позволяя по-летнему разгорячённому светилу нагреть воздух до слишком высокой температуры. Женщина возвращалась с очередного сеанса массажа и потому сейчас буквально порхала по тротуару. Она ощущала такой прилив сил, что, кажется, могла без проблем идти так целую вечность и нисколечко не устать. Но дом неумолимо приближался, а там опять ремонт, пыль и прочие прелести, с этим ремонтом связанные. Юлия Павловна невольно замедлила шаг, сама мысль о том, что вот сейчас ей предстоит вновь окунуться в пыльную атмосферу нескончаемого строительства была невыносимой.