– А это кто? – вопросила Ольга, показывая на девочку, рядом с Мизгирёвым. Она везде, как приклеенная…

– Аня Долгова. Несчастная девчонка. Знаете, дорогие мои, я учительствую уже более сорока лет и в пору своей педагогической молодости яростно отвергала проявление любви в школьные годы. Считала несерьёзным и, более того, ненужным, вредным. Много – много позже поняла, что самые сильные чувства, созидающие и одновременно разрушающие появляются именно в возрасте Ромео и Джульетты. Не учитывать это нельзя, дорогие мои, иначе вон из профессии. На примере берендеев можно целую «Санта-Барбару» написать. Возьмите хотя бы Аню Долгову. – Евдокия Александровна, привстав, указательным пальцем пододвинула к себе общую фотография класса, всмотрелась, – да, да, приклеенная …Несчастная девчонка. Петю Мизгирёва всю жизнь любит. Берендеи её в свою компанию не брали. Соня возражала. Сама Петю отвергала, но и не отпускала. Вроде собаки на сене. После школы уехали Баерендеи поступать в Сартов, Анна в Самару. Окончила что-то, связанное с госслужбой, вернулась. Местный олигарх «Пельменный король», помните на всех каналах шла реклама про пельмени, которых можно съесть штучек тридцать – сорок, в Хвалыни гору приглядел, построил лыжную базу с отелем. Его «высокогорка» в России успехом пользуется. Взял он Анну главным администратором. Больше десяти лет проработала. Олигарх её ценил. Мужички к ней сватались, она ни в какую. Год назад резко уволилась и пропала. Куда подевалась, никто не знает. Говорят, какая-то «фифа», разукрашенная, к ней приезжала и вроде Анну с собой увезла.

Исайчев докурил сигарету, прижал в пепельнице окурок, взглянул через Ольгино плечо на выложенные фотографии.

– «Фифа» – бывшая ваша ученица Софья, в замужестве Мизгирёва. Анна в её доме что-то вроде компаньонки.

Директор откинулась на спинку стула и растерянно посмотрела на Ольгу произнесла, делая после каждого слова секундную задержку:

– Выходит… Софья здесь была… и к матери не зашла? Ай-я-яй, как скверно! Мать здесь с шести утра …до вечера… Если бы …то бы… О-ё-ёй… какое несчастье… как же так? Это Софья её Петькой сманила, передала его ей за ненадобностью…

– Вы так думаете? – Ольга с интересом ещё раз всмотрелась в лицо девочки на фотографии. – Школьная подружка посулила ей то, отчего она не смогла отказаться?

– Евдокия Александровна, – обратился Исайчев к директору, – подскажите где мы можем найти Бориса, брата Сони?

Директор подняла указательный палец, погрозила кому-то ей ведомому.

– Чу, чу, чу дайте прийти в себя…, – и сделав несколько резких выдохов, сказала, – идите по школьному забору. Метров через двести увидите такой же кованый, витиеватый забор… Там местный алколев и обитает…

Исайчев с Ольгой поднялись и, поблагодарив Евдокию Александровну, направились к выходу.

– Да! Забыл, – почти у двери обернулся Михаил, – может быть, скажите что-нибудь о втором сыне Владислава Ивановича Мизгирёва, отца Пети? Он судя по возрасту, должен был учиться в вашей школе…

Реакция Евдокии Александровны удивила:

– Никогда у Мизгирёва не было второго сына…

Выйдя из здания школы, Ольга упрекнула мужа:

– Мцыри, зачем ты сказал ей про второго сына? Мизгирёв поделился с тобой по секрету. Пётр не в курсе…

– Поделился? Я что с ним на завалинке семечки грызу? Пётр не младенец! – рубанул воздух ладонью Исайчев. – Надоело: здесь не говори, там не упоминай, этого не тревожь! Результат нужен, и я его добьюсь. Он, как ты говоришь, поделился со мной ещё и тем, что второй его сын раньше проживал с матерью в Хвалыне, но в данный момент там не живёт. Вот что он сказал! Ты лицо директора видела, когда она услышала вопрос? Опять враньё… Между прочим, всей недвижимостью Мизгирёвых, за исключением доли отца, владела госпожа Софья. Пётр гол как сокол, а то, что позволяла себе его супруга, могло и ему, и им порядком надоесть. Бензиновый бизнес тоже только её. А это ох какие приличные деньжата! Посему интересно знать, где эти дети по свету бродят и хотели ли они чтобы их родственница долго жила?