Оля слушала и не слышала, что говорила гинеколог. За пеленой слез мир казался размытым и она дышала носом, стыдясь своей слабости и понимая, что от горя ее сейчас разорвет на куски.

Значит, причина все-таки в ней…

- Мне очень жаль. Но вам не стоит отчаиваться, современная медицина не ставит на репродуктивной функции женщин с подобной патологией крест. Гормональная терапия занимает время, но дает свои плоды.

- Насколько она успешна? - Оля достала из сумки салфетку и промокнула глаза.

- Не буду врать, в десяти случаях из ста.

- Есть… есть ли какой-нибудь шанс, что я смогу… смогу зачать… когда-нибудь?

- Простите, не могу ни обнадежить, ни успокоить вас. Небольшой шанс есть всегда.

- Я поняла, - Оля высморкалась, отворачиваясь и чувствуя, как отчаяние овладевает ею.

И, не стыдясь своих слез, расплакалась еще сильнее.

- Ольга, ваше положение не безнадежно. По крайней мере, у вас есть деньги, чтобы начать лечение незамедлительно. Если с яйцеклетками все хорошо, вы можете воспользоваться услугами суррогатного материнства. Да, может быть, сами вы не сможете выносить своего ребенка, но у него будут ваши с мужем гены. И с научной точки зрения, он на сто процентов будет вашим.

- Я подумаю… - простите, она закрыла лицо руками и выдохнула, собираясь с силами.

- Поговорите с мужем, его поддержка сейчас важна, как ничья другая. Я дам вам направление на анализы и ряд обязательных процедур, необходимо Ваше согласие на медицинское вмешательство. Если нужно время подумать, можете…

- Нет-нет, я на все согласна. Если шанс есть, я его не упущу...

9. Глава 9

Сказать о своей проблеме мужу Оля так и не смогла. Выплакала горечь в машине, дождалась, пока с покрасневших глаз спадет отек и только потом вернулась домой.

Последнюю неделю они жили в пригороде в частном доме, ремонт в котором закончился накануне свадьбы. Деревянный двухэтажный сруб в закрытом коттеджном поселке встретил ее тишиной. Руслана дома не было. Конечно, сегодня же совещание директоров.

Оля загнала машину в гараж, прошла на кухню и налила себя мартини. Она не пила принципиально, но от этого, как оказалось, не было никакого толку. Так почему бы в пример бредовым сериалам, не утопить свое горе в вине?

Оля поднялась на второй этаж, разделась до белья и, бросив вещи на постели, а не как обычно, аккуратно повесив в шкаф, прошла по длинному коридору ко второй спальне, пока пустой, но в которой они планировали сделать детскую.

Для ребенка, которого у них никогда не будет.

Хотя, почему у них. У нее. Оле стало так себя жалко, что она заскулила, закрывая лицо руками и расплескивая мартини.

Почему с ней? Где она нагрешила, кого прогневала? Она всегда старалась быть хорошей, помогала бескорыстно, любила искренне - она не умела по-другому. И жизнь поступила с ней несправедливо.

Оля допила мартини и встала, вытирая губы тыльной стороной ладони. Холодный пол немного перетряхнул мысли, и, подвывая, она вернулась в свою ванную.

Включила воду и зашла под холодные струи, намеренно доставляя телу дискомфорт, чтобы физической болью заглушить душевную, но вода постепенно теплела, смешиваясь с ее слезами, и в конце концов выровнялась, наполнив комнату паром.

Она не могла держать эту новость в себе. И не могла ни с кем ею поделиться. С родителями нельзя, они начнут ее жалеть и от этого станет еще тяжелее. Никто из подружек не умеет держать язык за зубами, да и, говоря откровенно, настоящих подружек у нее и не было.

Руслан… Оля хотела ему рассказать, но не могла. Потому что боялась, что его любви к ней не хватит, чтобы пережить это вместе. Представляла, как он увлекается другой, как не она, а другая беременеет и рожает Русу сына и он бросает Олю ради чужой, но полноценной семьи.