– Что сделать? – не поняла я.

– Представь, будто меня здесь нет. Это в твоих интересах, да и я не хочу, чтобы окружающие подумали, что ты лишилась рассудка.

– Ну, если ты так просишь.

Сцепив пальцы рук на затылке, я задрала лицо кверху, подставив его солнечным лучам. Не знаю, что замыслил Альберт, но мне отчего-то казалось, что надо поступить так, как он велит. Он же не просит от меня чего-то невозможного – всего лишь игнорировать его присутствие. Если бы игнорирование было спортивной дисциплиной, я бы уже давно стала чемпионкой мира.

– Нам стоит где-нибудь пройтись, чтобы никто не видел, как ты разговариваешь сама с собой, – полушёпотом сказал Альберт.

– Вообще-то я с тобой разговариваю, – передразнивая, также полушёпотом произнесла я.

– Кроме тебя никто меня не видит, я прилепил тебе золотой визор.

Опять это дурацкое слово. Минуточку, перед появлением Альберта я ведь почувствовала, как кто-то (или что-то) прикасается к моему лбу.

Я оказалась права, та самая «печенька» снова красовалась на мне. Я сняла её и повернулась к Альберту, собираясь обиженно спросить, зачем он это сделал. Но вопрос застрял у меня в горле. От увиденного я едва не заорала и не обратилась в паническое бегство.

Улыбающийся Альберт стал частично прозрачным и теперь медленно таял в воздухе. Выходит, сегодня утром в магазине мне всё это не почудилось. Меня охватила дрожь. Это что вообще за дела такие?!

Прежде чем окончательно исчезнуть, Альберт успел произнести:

– Приклей визор обратно, пожалуйста.

Не медля ни секунды, я так и поступила. Мой собеседник вмиг материализовался на своём прежнем месте. Кто-нибудь, растолкуйте мне, что тут вообще происходит!

– Я всё объясню, – пообещал Альберт, – но давай всё-таки пройдёмся.

– Хорошо, давай, – поспешно согласилась я.

Лучшего места для прогулки, чем сосновый бор неподалёку, я найти не смогла. В самый разгар дня людей там практически не встретишь, основная масса высыпает ближе к вечеру – пройтись по тропинкам, совершить пробежку. Хотя, для меня появился повод задуматься, а не позволит ли Альберт себе каких-нибудь необдуманных действий? Оставалось уповать на его благоразумие.

До бора мы шли молча. Альберт обходил идущих нам навстречу прохожих, которые словно не видели его, даже если он маячил прямо у них перед носом. При этом белобрысый постоянно говорил мне, чтобы я за него не переживала. Я и не переживала, меня больше беспокоила собственная внешность. Чтобы никто не видел этот злосчастный визор, я прикрыла его чёлкой. Однако всё равно чувствовала себя последней дурой. За всем этим я только сейчас заметила, что такой же визор находился на лбу моего спутника, и он, казалось, ничуть этим фактом обеспокоен не был.

Вот мы наконец-то добрались до бора. Альберт поравнялся со мной, и мы сбавили шаг.

– Итак, я жду объяснений, – сказала я, когда убедилась, что поблизости никого нет.

Мне показалось, что голос мой прозвучал довольно грубо. Это оттого, что я и впрямь ничего не понимала, но хотела всё прояснить.

– Так, с чего бы начать… – задумчиво протянул Альберт.

– С начала, – подсказала я.

– С начала получится длинно и запутанно. Думаю, стоит объяснить, кто я такой и чем занимаюсь.

– Было бы очень кстати.

– Имя моё ты уже знаешь. А занимаюсь я тем, что ловлю беглых неуравновешенных. Это довольно сложная и опасная работа, но она мне нравится и приносит неплохой доход.

Он думает, будто я что-то поняла? Альберт, видимо, догадался, что я ничегошеньки из его слов не разобрала, поэтому решил продолжить:

– Я прибыл издалека.

– Из какой страны?

– Из Вилленты.

– Никогда о такой не слышала.