– Я, бл*дь, так и не понял вашей позиции по материалу Немировича, – Грозный Загар, таким панибратским образом, обратился ко всем и в частности к самым ответственным и доверенным или просто к своим любимчикам – Антону, Андрону и Алисе. Говорят, что Загар, стремящийся во всем быть первым, в соответствии с этим и подбирал к себе в команду сотрудников. Где отбор происходил не только исходя из их личных и профессиональных качеств, но наряду с ними, претендент на место в отделе новостей, проходил целую тестовую систему, разработанную Загаром, где даже имена сотрудников должны были соответствовать своему именному первоначалу.

Но тут Загар вдруг неожиданно для себя, не рассчитав место своего ротового приложения к горячей чашке кофе, вдруг обжёгся.

А спрашивается, когда такие случаи бывают ожиданными?

– А в случае перепоя! А? – не ожидая от себя такой информированности, обалдел от такой неожиданности тот туалетный читатель, любитель перепоя, а недопоя, который уже смирился со своими утренними ручными потрясениями.

Что же касается Загара, то кому понравится такая обжигающая теплота отношений с чашкой. Ну а для сглаживания полученного ожогового ущерба для себя, приходится прибегать к повышенной вентиляции этого места своего ожога. Что и вылилось в замечание Загара, с которого он решил начать свой многоветренный и много-векторный путь ведения утренней рабочей летучки.

Ну а пока Загар обдувает свою губу и язык, эти его приближенные, три «А», вытянув свои лица, очень ответственно реагируют на этот его запрос к ним.

– Сколько веревочке не виться, а правда всегда найдёт для себя выход. Так что это был лишь вопрос времени, когда ты сам признаешься, кто ты таков есть на самом деле, – Антон благоговейно и смиренно глядящий на Загара, тем не менее, в своих мыслях был не столь добродушен к своему, пока ещё начальнику, который, по его мнению, уже давно засиделся на этом своём тёплом месте, и которое пора бы уже уступить более достойным, в коих он, отбросив всю редакционную шелуху, видел только себя.

– А моя позиция такова: дать бы тебе хорошенько в твою рожу, красную от возлияний, а не, как ты говоришь, волеизлияний, – подумал Андрон, всегда и во всём несколько оппозиционно настроенный к подавляющим его волю и сознание административным барьерам, чьим олицетворением для него были все начальствующие лица, от которых разве можно дождаться хоть какой-то демократичности поведения. И даже Загар, всегда отмечавший Андрона среди всех, и часто звавший его к себе домой на попойки, и то своим демонстративно-начальствующим поведением за столом, где каждый имеет своё право на лицевые и даже нелицеприятные высказывания, не давал ему свободы самовыражения, заставляя Андрона держать себя в руках и смеяться даже над теми шутками Загара, в которых он не видел ничего смешного.

– Поди в кофе себе коньяка добавил и теперь куражится. А мне после вчерашнего только сдохнуть охота, – Андрон, стоящий у кулера с водой, вливает в себя уже третий стакан воды, который так и не приносит ожидаемого облегчения для Андрона, который этим своим домыслием всё-таки дал некоторые основания для понимания такой, как оказывается, не случайности обжога Загара.

– Опять этот алкаш не даст мне слова, а отодвинет в самый зад, – шипит, глядя на всех сразу шустрая Алиса, которая, не смотря на всю свою рыжесть в купе с красотой лица и зада, энергичность и заряд своеволия, так и не может задвинуть собой этих хмырей Андрона и Антона. Они, как она считает, только благодаря своей мужской природе и имеют вес здесь в этом отделе, где в основном она и пашет, а они, нашедшие нужный подход к луженой глотке Загара, заливая её умело, этим пользуются для продвижения своих на коленке написанных передовиц.