Сверр медленно разворачивается вместе с креслом и топит бычок в горе ему подобных. Липкий чёрный взгляд прощупывает удивительную гостью, так нагло увалившуюся локтями на ритуальный стол самой Джезерит. По крайней мере, именно такое название Сверр помнит с детства. Задумчиво откусывая от нижней губы лоскут пересохшей кожи и поправляя нефритовые запонки, управляющий выдыхает:

– Шантажистка из тебя не очень. Да и угрозы выбрала забавные, учитывая то, что вижу я. Вернее, то, что видишь ты.

Управляющий аккуратно подхватывает маленькую лампу и неспешно покидает кабинет, взглядом приглашая гостью пройти следом.

Она колеблется, но любопытству свойственно побеждать осторожность. Этот город с его примороженными жителями настолько наскучил Сефу, что без лишних раздумий последовать за угловатым блондином с дурной славой выглядит слишком привлекательным. Особенно учитывая её пагубное пристрастие к импульсивным поступкам и опрометчивым авантюрам, которые несколько раз чуть не стоили ей жизни ещё в Понтусе.

Маячки в коридоре даже голов не поднимают. Сеф едва сдерживает смех, замечая, что они не просто спят, а даже посапывают с присвистом. Плечом придерживая открытую дверь в самом конце коридора, управляющий уже подкуривает от лампы очередную сигарету и криво улыбается.

Вдохнув побольше воздуха и изобразив на лице расслабленное безразличие, Сефу всматривается в зияющую темноту уже другого кабинета. Всё ещё притворяясь, что сердце не рвётся из груди, а в глазах не потемнело от прилива адреналина, она, на мгновение зависая ногой над порогом, входит внутрь. Сверр довольно усмехается и закрывает за ними дверь.

Пушистый мрак вперемешку с дымом окутывает вытянутое лицо управляющего, подсвеченное лишь рябью от лампового света. Делая несколько шагов вперёд, Сеф осматривает такую же пыльную и вонючую комнату, с той разницей, что здесь нет вообще никакой мебели, а полусгнившие половицы крошатся и чвакают. Швырнув бычок себе под ноги и затушив его треугольным носком ботинка, Сверр дёргает за рычажок, и пламя в лампе гаснет.

Не сказать, что темнота абсолютная, но окон в комнате не оказывается вовсе, а дверные щели недостаточно широкие, чтобы впустить свет внутрь. Поморщившись, что управляющий всё-таки оказался придурком, Сеф складывает руки на груди, иронично замечая:

– Так это та самая комната для приёма гостей? Видимо, остальные постеснялись тебе признаться, но даже заваленный хламом кабинетик больше подходит для этих целей.

– Кто ты? – безразлично шепчет Сверр ей прямо на ухо.

Не успев понять, как он так быстро и бесшумно оказался у неё за спиной, Сеф машинально бьёт его локтем под дых и разворачивается на носках.

– Агрессивно, – хрипит управляющий сквозь улыбку.

Раздаётся короткий щелчок, и пространство наполняется красной рябью, подобной той, что Сефу уже видела в предыдущей комнате. На этот раз мерцание складывается в узоры и упорядоченные линии. Всё ещё держась за рёбра, Сверр внимательно наблюдает, как гостья восхищённо крутит головой и пытается пощупать неосязаемую вязь, бликующую причудливой мозаикой в её глазах, как в калейдоскопе. Он довольно кряхтит и прислоняется к стене, подкуривая последнюю сигарету и расстёгивая ворот рубашки на потной шее. Температура в комнате растёт.

– Ничто так не подгоняет, как пустая пачка. Давай ускорим наше увлекательное знакомство. Судя по тому, что ты видишь этот тип излучения, твои глаза сохранили давно утраченную в процессе селекции – и так и не воссозданную генетиками – особенность зрения первых из первых. Праосновы. Не знаю, как ты привыкла это называть. Впрочем, – он затягивается, – разные буквы сути не меняют. Ты никак не можешь быть каара, а даже если можешь – они ни за что не отправили бы воссозданный ген в Та’Мануан. Получается, ты либо беглянка, которой не по вкусу маранский уклад, либо тем двоим в коридоре захочется узнать не только про меня. – Их взгляды встречаются. – Точно знаешь, куда смотреть в такой темноте, потому что твои глаза способны различать источники тепла. Попалась.