– Ну а почему же вы о себе ничего не рассказали?

– Я рассказал… Как мог – рассказал.

– Вы очень повзрослели за это время, – всматриваясь в Вячеслава, неожиданно заметила Ираида Григорьевна. – Что у вас было с глазами?

– Небольшой ожог хрусталиков…

– Как теперь себя чувствуете?

– Нормально.

– И все-таки покажитесь в Хабаровске окулисту.

– Хорошо, Ираида Григорьевна, обязательно покажусь…

– Значит, говорите, строительство амбулатории заканчивают? – перешла на деловой тон Ираида Григорьевна.

– Стены уже под крышу подвели, – оживился Вячеслав, – а с крышей задержка – местный ДОК нам вовремя стропила не поставил.

– ДОК? – нахмурилась Ираида Григорьевна и тут же вспомнила: – Ах да, деревообрабатывающий комбинат. На них тоже, Вячеслав Сергеевич, сильно-то не нажмешь. В районе семь поселков сгорело, и всем нужны пиломатериалы… Ну а как дела с больницей?

– С больницей – плохо. Дальше фундамента пока дело не пошло. Но выход есть. На зиму под палату переоборудуем мой кабинет и ординаторскую. Я прикинул, коек пять поставить можно будет, так что выкрутимся.

– Молодец! – искренне обрадовалась Ираида Григорьевна. – Желаю удачи в Хабаровске.

– Спасибо.

– Я ведь почему вас в краевой цент отправляю? Вы как заведующий, конечно же, лучше подберете себе оборудование. Правда, я не думаю, что снабженцы погорельцев рискнут обижать, ну а вдруг! В прошлом году наш Яков такую бормашину привез, что весь Прибрежный район смеялся. А Вераскес съязвил, что этим уникальным приспособлением обслуживали, дескать, еще матросов Невельского… Так что, Вячеслав Сергеевич, будьте там, пожалуйста, начеку. Вам с этим оборудованием работать.

– Постараюсь, Ираида Григорьевна. – Вячеслав поднялся.

– Да, – Ираида Григорьевна заговорщицки улыбнулась, – я слышала, что в вашей личной жизни намечаются серьезные перемены?

«Анна Тихоновна доложила, – сразу догадался Вячеслав Сергеев. – И здесь отличилась».

– Намечаются, Ираида Григорьевна…

– А начальство на свадьбу пригласите?

– Обязательно.

– Значит, мир, Вячеслав Сергеевич?

– Мир, – обрадованно заулыбался Вячеслав, протягивая Ираиде Григорьевне руку…

«Странные пирожки кушала буржуазия, – размышлял Славик, пока автобус, подобравший его по дороге, бодро и весело катил в аэропорт. – Что такое случилось с Ираидой Григорьевной? Ни словом не обмолвилась про Анну Тихоновну, словно бы и не знает, что я запретил заготавливать рыбу для больницы. Что-то здесь не так, но что? А впрочем – время покажет. Бог с ними, с Анной Тихоновной и Ираидой Григорьевной. Главное, что я лечу в Хабаровск, что буду там буквально через несколько часов, а еще главнее…»

Но в это время автобус резко тормознул, загремело пустое ведро, выкатившееся из-под сиденья, и пассажиры повалили на выход.

– Парень, сдачу возьми, – окликнул Сергеева водитель.

– Да ничего, не надо, – отмахнулся Вячеслав.

– Возьми, возьми, – настоял шофер. – Я студентов не обижаю.

«А Ираида Григорьевна говорит – повзрослел», – весело подумал Славик.

До самой посадки в самолет он взволнованно ходил по маленькому скверу, то и дело вздрагивая от хриплого, дребезжащего голоса диктора, объявлявшего вылеты в Охотск, Чумикан, Мариинское, – куда угодно, как думал Славик, только не в Хабаровск. Он и сам удивлялся своему волнению, потому что, когда улетал из Леденева, был совершенно спокоен и даже Тоню сумел убедить в том, что равнодушен к предстоящей поездке. Она вроде бы поверила, но в самый последний момент не выдержала и тихо попросила:

– Ты с Надечкой, слышь, не очень-то, а?

Он засмеялся, помахал ей на прощание и вдруг споткнулся у самого трапа, и, когда уже подходил к люку, Тоня далеким и испуганным голосом прокричала: