Вспомнив о рамке, с которой она так и стояла в руках, она повесила ее на стене и, немного постояв перед ней, словно отмечая для себя и для него – вот, теперь мы будем здесь – переоделась в более подходящую для дома одежду и спустилась в гостиную.

По таким комнатам всегда заметно, что здесь проживает пожилой человек – помещение было большое, но все заставленное старинной мебелью из темного дерева. На стене мирно тикали старинные часы. На полках шкафов за стеклянными дверцами стояли запыленные статуэтки – собачки, балерины, херувимчики – все те вещи, глядя на которые задаешься вопросом, действительно ли хозяин квартиры хотел их здесь видеть, или держит их просто от нежелания что-либо выкидывать.

И, конечно же, фотографии в старомодных и таких же запыленных рамках. Конечно – у него ведь тоже были когда-то родители… хотя Любе почему-то верилось в это с трудом. Собственно, их тут было больше всего: молодая, но не слишком симпатичная пара – полный мужчина с мрачным, решительным выражением на лице и женщина с тяжелой бульдожьей челюстью и жидкими волосами, хотя и более веселым, чем у него, взглядом. Люба уставилась на них с непонятными, неопределенными чувствами, не понимая, чем они ее так зацепили, но тут раздались шаркающие шаги – хозяин поставил на стол обед. Он сделал вид, что не заметил, как она разглядывала фотографию – видимо, считал это слишком личным, хоть и выставленным на обозрение – и они уселись за стол.

– Возьми побольше подливочки, – проворковал он.

– Спасибо.

Некоторое время раздавались только звуки поглощения пищи.

– Вы всегда жили в этом городе? – несмело спросила она, нарушив молчание. Ей не нравилось молчать с ним – пожалуй, даже больше, чем разговаривать с ним, поэтому из двух зол она выбрала менее неприятное.

Раз она сама не знает, для чего сюда приехала – значит, наверное, нужно действовать как детектив: опрашивать всех, с кем общаешься, узнавать любую информацию о городе, которая может навести на нужное… нужное что? Она даже не представляла себе, что ей предстоит здесь сделать для себя.

– О да, всегда, – он кивнул с энтузиазмом готовностью поддерживать разговор. – Замечательный город!

– Чем он замечательный? – спросила она.

Вопрос выбил его из колеи, он даже несколько раз сосредоточенно поморгал своими выпуклыми выцветшими глазами, прежде чем степенно ответить:

– Ну, у меня тут магазинчик, как видишь, домик, неплохо живем. Процветаем, можно сказать. Хороший город.

Ей стало немного смешно. Видимо, только этим для него городок и замечателен, а что в нем делается – он вряд ли знает… Он даже про выступления для детей в парке, наверное, не знает и знать не хочет.

Но она тут же одернула себя, не желая ни о ком плохо думать – для пожилого человека, такого, как он, вполне естественно думать только о своем доме и своем деле… Не будет же он рассуждать о каких-то «неясных ощущениях» от города. Это просто место, где он живет.

– Мой отец с Украины, – продолжал хозяин, кивком головы указав на черно-белые фотографии в запыленных рамочках. – Приехал сюда, женился на матери… Я у них единственный был ребенок. Ну вот, а как отец с матерью умерли, у меня бизнес так пошел… – он снова заморгал, осмысливая свою фразу – в ней было что-то не так, но что именно – он не сразу сообразил. – Уж не знаю, как так получилось, но как они умерли – у меня сразу все получилось, – заключил он, пытаясь сгладить это впечатление.

Люба растерянно кивнула, не зная, что на это ответить. Но у хозяина были уже наготове собственные вопросы:

– А ты как сюда попала? Ты не пойми неправильно, у нас тут редко кто приезжает жить. В основном только так, по делам… по бизнесу какому, ну или в гости, а не просто так, из интереса.