Последние двадцать лет я много ездил по стране и встречался с большим количеством детей, у которых были все возможные проблемы. Это были самые невоспитанные, самые вредные, самые злые, самые неприятные и самые пугающие дети, но одновременно самые милые и прекрасные.

Бывает работа и похуже.

Однажды я возвращался домой после встречи с одной семьей. У этих людей всё было очень плохо. Во время нашей первой встречи их старшая десятилетняя дочь была в больнице для детей, у которых серьезные проблемы с психикой. Позже девочка сказала, что думала о самоубийстве. Вряд ли она была настроена серьезно, ну о какой серьезности может идти речь, если мы говорим о ребенке десяти лет? Младший брат этой девочки еще жил дома, но был настоящим кошмаром для родителей – устраивал ужасные скандалы и был очень агрессивным. Их мама выглядела доброй и милой, но совершенно очевидно, что она была на грани нервного срыва. Хуже не бывает.

Я был в больнице во время консилиума врачей, когда те обсуждали, что же не так с девочкой. Звучали самые разные предположения, и было сказано много умных слов и фраз. Что-то из сказанного меня впечатлило, другое не очень. Но, если честно, где-то на середине беседы я перестал вникать, так как все они говорили об одном и том же. В итоге все согласились, что девочке можно будет вернуться домой не раньше чем через восемнадцать месяцев, а лучше через два года.

Я же к концу разговора придумал, как «починить» девочку. В той комнате было немало специалистов с разными учеными степенями и дипломами. По идее, кому-то из них должна была прийти в голову гениальная идея. Но, к сожалению, когда мы от общих рассуждений перешли к плану действий, все почему-то надеялись только на меня.

Скверно.

«Безнадежные случаи», похоже, стали моим профилем. Несомненно, я хотел бы думать, что умнее и изобретательнее остальных, но это не так. Я уверен: есть огромное количество людей более умных. Я постоянно встречаю таких людей. Думаю, на самом деле мое преимущество в том, что я не теряю оптимизма, даже когда поражение кажется уже неизбежным.

Я привык работать с трудными случаями и каким-то образом решать все проблемы. Обычно для этого нужно, во-первых, просто верить, что выход есть (даже когда здравый смысл и все факты говорят об обратном), и, во-вторых, упорно не обращать внимания на возможные осложнения и думать только о простых вещах. За годы работы я видел столько отчаявшихся родителей, что уже сбился со счета, и столько вредных и непослушных детей, что им было бы трудно поместиться на большой и надежно огороженной площади. Однако в этом есть и плюс: рано или поздно начинаешь замечать закономерности. Усмирить десятилетнего хулигана, который хотел ранить ножом свою мать, можно с помощью тех же приемов, что и научить пятилетнего малыша смирно сидеть за столом.

Что до того случая, то через четыре месяца я возвращался домой, полный надежды на благоприятный исход. Девочка еще была в больнице, но родители приезжали к ней по выходным, и их встречи проходили очень радостно. Младший брат тоже уже не казался таким непослушным и неуправляемым. Семья опять была счастлива. Почти ничто не напоминало о той ситуации, которую врачи и психологи называли всякими пугающими научными терминами. Я искренне верил, что очень скоро они снова станут настоящей семьей, где все всех любят.

А нужно было всего-то дать матери простой, но эффективный инструмент (я называю его «лестница неминуемой судьбы», звучит страшно, но на самом деле все вполне безобидно, я расскажу вам о нем в главе 17), а также рассказать, как восстановить отношения друг с другом. Ведь отношения – это ключ к решению всех проблем. Если отношения стали лучше, то проблема почти решена.