Игорь, временами нажимавший какие-то иконки в своем смартфоне, наконец не выдержал такого смешливого, но совершенно непрактичного настроя собеседницы и с легким пренебрежением к правилам гостеприимства произнес:

– Аня, я понимаю, что твоя квартира дорога тебе, как прекрасная перевязочная… Но время к полуночи. А везде, где у тебя стоят диваны и кровати, так сыро, что дышать невозможно.

Ночи пока не такие теплые, чтобы спать на балконе. И чтобы не торопить события, к себе я тебя пока не приглашаю. Но ведь долг платежом красен. Теперь моя очередь тебя спасать.

Словом, ты переезжаешь – я уже заказал и оплатил номер в хорошем отеле. Бери все, что нужно на три-четыре дня. А пока ты не спеша собираешься, я развешу все твои ковры в ванне и на балконе, чтобы с них наконец-то стекла вода.

На завтра я уже вызвал специалистов, которые займутся твоим паркетом и рассчитают смету на ремонт. Кстати, а ты кому обычно оставляешь таксу, если внезапно уезжаешь в отпуск?

– Ох уж эти сложные рассуждения. Хотя мне всегда казалось, что просто отказать будет не совсем верно. Не по-христиански. Такой случай – это же не противление нашей «Булле об отпущении грехов»26. А, напротив, вера в силу спасения и содействие построению храмов.

И все же так мы далеко зайдем. Если будем изменять тексты индульгенций в потворстве мнению нашей паствы.

Разве не любое сомнение в безукоризненности наших решений приводит к грязному вольнодумству? Тому, что преподносится тайными и явными врагами Римской католической церкви, как этакая священная дискуссия, а?

Впрочем, что скажет уважаемый Томмацо? – и рука понтифика с открытой ладонью вверх внезапно указала на кардинала Кэтано. Но не дав тому даже приоткрыть рот, Глава всех католиков позволил себе закончить свою мысль.

– Ведь вам скоро предстоит поездка именно туда, откуда и пришел к нам всплеск злейшей ереси «самозванца» Лютера. Как они называют это место? «Heiliges Römisches Reich Deutscher Nation»27. Ну-ну.

Словом, в Германию. Есть время лишний раз подготовиться к жестоким теософическим дискуссиям. И я думаю, наш случай, напротив, может дать дополнительные аргументы «за» в борьбе с этими сатанинскими силами тьмы.

Давайте разберемся. Итак, для начала: есть ли у нас право само понятие «одиночество» считать грехом и искупать его как грехопадение? Что скажете, святые отцы?

– Если позволите, я отвечу. С одной стороны, все очень просто, Ваше Святейшество, – Томмацо де Вио Кэтано не зря считался большим ученым. – Мы можем сказать, что все основные провинности перед Господом собраны около девяти столетий назад еще понтификом Григорием Первым Великим28 в его «Expositio in librum Iob sive Moralia»29.

Я позволю их все перечислить. Это Гордыня, Зависть, Гнев, Уныние, Алчность, Чревоугодие и Блуд. Таким образом, никакое Одиночество не может стать само по себе смертным грехом.

Однако для примера есть и другая сторона этого понятия – женское одиночество. А вот оно-то напрямую и, очевидно, связано, пожалуй, с шестью из семи главных. Возможно, кроме Чревоугодия. Хотя…

– Ваше мнение и ваши объяснения достойны самой высокой похвалы, – понтифик закрыл глаза и, казалось, готов был заткнуть и уши. Но вместо этого он слегка причмокнул губами и снова обратился к присутствующим. – Но может ли тогда это скопище человеческих пороков вообще иметь возможность на прощение?

Ведь если одиночество приводит ко всем этим «червоточинам», то не проще ли выжигать его и его носителей каленым железом, как действовали мы во славу священной церкви тогда, когда видели реальную угрозу для нее?