– Это все равно ничего не меняет.

А после быстрым шагом направился в сторону, где находились покои братьев.

– Охара, поймите моего брата. Он слишком самолюбив и впечатлителен. Спасибо за поединок, – вежливо поблагодарил старший брат.

– Генерал, слухи о вашей армии и о вашей семье правдивы. Вы из той малочисленной когорты людей, кому бы я уступил, нисколько не жалея об этом. Маршал Нагатто оценил поступок вашего отца, благодарен ему за то, что он не погубил меня, хотя имел на это полное право. Возможно, наши армии столкнутся. Я не хотел бы этого.

Решар повернулся к Охаре спиной и тихим голосом проговорил:

– Не дай бог. Не знаю, как вам, а мне людские потери ни с нашей, ни с вашей стороны не нужны. Я не желаю стать героем, истребив огромное количество людей.

Охара удивился:

– Но вы же воин, воин, закаленный в битвах.

– Нет, прежде всего я человек. Я должен думать не о гибели людей, а об их спасении. Генерал – это звание. Генерал должен по мере своих возможностей избегать больших потерь среди личного состава армии, предотвращать бессмысленные сражения. Спасибо, Охара. Надеюсь, если мы еще раз встретимся, то в лучшей обстановке.

Сказав это, Решар зашагал вслед за своим братом. Охара остался стоять один, размышляя над сказанным Решаром.

Войдя в покои, Решар уселся рядом с Жаном.

– Черт возьми. Он и в самом деле мог пробить тебе ребра.

– Забудь, все это уже в прошлом, – успокоил брата Решар.

– Укроти свой норов. Подумай лучше о завтрашнем дне. А завтра много чего может произойти. Мы должны быть готовы к любому развитию событий. Поэтому необходимо хорошо выспаться, чтобы выглядеть на все сто. Спокойной ночи. -

– Спокойной ночи, брат, – ответил Жан и поудобнее устроился в большом мягком кресле.

Через минуту братья уже спали, громко похрапывая.

Когда братья проснулись, солнце уже ярко светило в их покои. День обещал быть добрым. Проделав небольшую разминку для тела, приняв освежающий душ, они надели лучшие мундиры и начистили до блеска сапоги. Очередь наступила завтракать. Решар знал, что Жан- гурман. Поэтому он заказал завтрак побольше и повкуснее. После завтрака они на какое-то время предались воспоминаниям.

– Эх, был бы с нами Мишель, этого завтрака было бы маловато, – сказал Жан.

– Знаешь, Жан, по-моему, он нас обдурил.

– Нет, Решар. Наш главный лекарь Кормэ опознал тело Мишеля.

– Этого недостаточно. Он опознал тело, а лицо было все изувечено.

– Кормэ не мог ошибиться.

– Знаешь, Жан, может Мишель и уступал нам по силе, но мозги его работали получше наших. Даже отец иногда прислушивался к нему, к его советам. Хочешь соглашайся, хочешь нет, а мне что-то подсказывает, что с его гибелью что-то не так.

– Хотелось бы, чтоб ты был прав, – проговорил Жан.

Они затихли и предались воспоминаниям о брате.

Их воспоминания прервал стук в дверь, после которого в покои вошла охрана самого короля. Они должны были сопроводить братьев в зал суда.

Начальник охраны произнес:

– Достопочтимые господа Рейганы, прошу следовать за нами.

Решар встал, поправил мундир и зашагал в сторону двери. Жан же вплотную подошел к охраннику и нагло глядя ему в глаза проговорил:

– К чему эти любезности? Будь у вас малейший шанс, вы бы нам кишки наружу выпустили.

Гвардеец короля ехидно улыбнулся.

– Пошли, брат. Много чести для них будут наши слова,– проговорил Решар.

Эти слова сразу же стерли улыбку с лица гвардейца. Братья в сопровождении гвардейцев дошли до самого дворца.

Когда они шли под охраной по улице, народ, находившийся там, ликуя кричал:

– Слава Рейганам!

Весть о подвиге братьев разлетелась по всему королевству.