– Это отравительница, лэн, – десятник, который взнуздывал коня, чтобы проводить герцогиню со свитой к замку, заметил интерес гостя. – Готовила всякие зелья… на приворот, на сон, на прерывание беременности. – Он вскочил в седло. – Дочь нашего бургомистра… никто уж не узнает от кого, но понесла… Плод решила вытравить. Умерла она. Шестнадцати годков не исполнилось ещё. – Унтер-офицер с презрением посмотрел на страдающую от ужасных мук старуху, сплюнул в её сторону и подъехал к сидевшей в седле, словно загадочный сфинкс, принцессе Латане. – Госпожа герцогиня, прошу тебя и твоих людей следовать за мной.

С десятником поехали ещё двое стражей. По всей видимости, приезд столь важной персоны, как Латана, в здешних краях необычайная редкость, раз лейтенант решился сократить караул возле ворот более чем на треть.

Сразу чувствовалось, что город строился с расчётом на эффективную оборону – в полусотне метров от въезда в него приходилось выбирать, налево повернуть или направо, так как путь прямо перегораживало длинное каменное трёхэтажное здание с окнами-бойницами только на третьем этаже.

Стражники повернули налево, и дальше по обе стороны улочки пошли нищие хибары, а каменная брусчатка сначала сменилась на бревенчатый настил, а затем под копытами коней просто начала хлюпать грязь.

Обернувшись в некотором беспокойстве за соратников, попаданец увидел, как они топают довольно бодро, что не было в общем-то удивительно – все, кроме Сента, носили на ногах сапоги, да и раб ходил в новеньких деревянных башмаках. Кольту перед городом тоже пришлось пойти пешком. Лэну, кем теперь стал попаданец, как оказалось, не полагается кого-то с собой возить на коне.

Землянина это удивило, он помнил, что у тех же рыцарей-тамплиеров герб был в виде двоих воинов, едущих на одной лошади, что символизировало бедность ордена, но никак не умаляло рыцарской чести. А здесь такое, видишь ли, без уважительных причин титулованному дворянину позорно.

В чужой монастырь со своим уставом не ходят, и спорить с подругами-магинями Егоров не стал, да и братишка отнюдь не возражал слезть с конской холки и размять ноги.

– Что-то случилось, лэн Игорь? – поинтересовалась Латана.

– Нормально всё, – ответил новоявленный дворянин.

Спины стражников были всего в нескольких метрах впереди, поэтому вести дружеский разговор с принцессой Егоров не стал, политесам же обучен он не был и потому предпочёл помолчать до самого прибытия в графский замок. Лана, покосившись на своего спасителя, его решение поняла.

Вскоре лачуги сменились домами получше, а после очередной площади с овощным базарчиком и двумя трактирами вокруг неё пошли обычные для здешних городов каменные двух-трёхэтажные здания, и копыта вновь застучали по брусчатке.

Оповещённые о прибытии столь высокородной гостьи, граф с женой и детьми встречали Латану сразу во дворе своего замка, где гости оказались, как только миновали ворота и строй графских дружинников, двумя шеренгами стоявший вдоль дороги.

– Рад приветствовать в своём замке представительницу столь прославленного рода, – произнёс хозяин владения низким, громким голосом. – Добро пожаловать.

Граф Йоше Вентерский был крупным, гладко выбритым, круглолицым мужчиной около сорока пяти лет, с большой волосатой бородавкой возле мясистого носа. До пластической хирургии этот мир дойдёт ещё не скоро, а заклинание лечения почему-то подобные изъяны не исцеляло, видимо, магия считала их естественными.

Владетель представил герцогине, соскочившей с коня с помощью двух прилично одетых мальчиков-рабов, свою жену графиню Амику и детей – двадцатилетнего виконта Орна и виконтессу Ралику, года на четыре помладше брата. Вся семья являлась иск-магами.