Тощие пальцы выходца загораются зеленым. Сумма этих тварей отличается от суммы обычных людей. Они могут манипулировать сырой суммой, придавая ей особые свойства. Смертельные, в основном.

Ли не закрывает глаза. Он с улыбкой смотрит на урода. И умрет он с честью. А взрывное устройство, годами напитываемое суммой и реагирующее на остановку сердца, приятно для Ли удивит его убийц. Жалко, что он этого уже не заметит…

Выходец поднимает руку!

– Давай, тварь, – ухмыляется Ли.

– Мы не твари, – рычит выходец. – Мы люди.

Взмах!

Ли замечает отблеск огня, а потом слышит шипящий звук. Даже его наметанный глаз не успевает за такой скоростью. На лице он чувствует что-то теплое. С трудом поднимает руку, щупает, смотрит на пальцы. Кровь?

Ли поднимает голову на того, кто должен был его убить. Глаза фрагоровца под капюшоном округляются. Он тоже не понимает, что происходит…

Кровь хлещет с запозданием из горла Фрагоровца. Ли на инстинктах и из последних сил отскакивает назад. Эта кровь радиоактивна и впитывается в плоть…

Его убийца падает, булькает, тщетно пытаясь зажать горло.

Со свистом нож возвращается обратно во тьму – туда, откуда прилетел секунду назад.

– Гэкару! Быстро! – визжит трусливый Семнадцатый афроамериканцу, и тот несется во тьму, на ходу покрывая тело ледяной коркой и увеличивая кинжалы до размера ледяного меча. – Схвати мальчишку!

Тишина. А потом крик из темноты:

– Тут никого нет! Мой Семнадцатый, нить привязана к дереву! Это ловушка! Остаточная сумма! А-а-а-а! – крик ударяет по вискам.

Голос Семнадцатого переполнен страхом:

– Что там?! Пятьдесят пятый отвечай!

Какое-то мгновение Ли думает, что афроамериканцу тоже конец. Но нет, из тьмы раздается:

– Ловушки, Мой Семнадцатый! Из остаточных нитей! Они повсюду! Весь лес как паутина! Мой Семнадцатый, я ранен!!! Будьте осторожнее! Эта сволочь прячется! Я его не чувствую! Я не чувствую на нем метку!

– Возвращайся! Немедленно! Прикрывай меня! – в голосе Семнадцатого паника. А ведь этот выходец самый сильный из них. Если бы не он, то Ли легко бы справился с троицей.

Вот что значит трусость затмила глаза.

Но не в этом дело! Парень не сбежал?! Глупец! Из-за него, Ли может провалить свое задание.

В мозгах что-то хрустит. Ли вдруг понимает, что может быть… сможет выжить…

Надежда?

Свист!

Лес будто оживает! Что-то стремительное летает между деревьями, бликуя в свете луны. Ножи периодически вспыхивают. Это просто… невероятно! Парень контролирует чужую сумму так, будто она его собственная. Нет! Даже лучше! Такие умения. Откуда?! Зелье «Синхрониум-два» не дает таких способностей! Оно лишь синхронизирует инородные суммы, позволяя им взаимодействовать. Новинка Исталов – массово не выпускается и доступна только внутри клана. Достать такое было непросто. Ли хранил зелья на черный день.

Визг Гэкару пронзает лес страхом и отчаянием. Сначала он верещит громко и отчетливо. Потом голос прерывается и затихает…

Ли замечает Семнадцатого. Худощавый, в одежде бездомного, он нервозно начесывает свои израненные руки, прячется за тонированной девяткой – машиной, которая столкнула его в кювет. Кровь стекает с рук урода он что-то ноет, но, как может, берет себя в руки, покрывается зеленой аурой:

– Выходи, падлёнок! Тебе со мной не справиться! Лучше сдайся, и я обещаю, что никто тебя не тронет! Клянусь троицей!

Вшииииих!

Сразу два ножа устремляются на выходца из теней леса. Один горит огнем, другой бликует морозным льдом. Они врезаются в зеленую ауру и отскакивают, как от стены. Выходец визжит, подпрыгивает:

– Тогда сдохни!!!

Он взмахивает рукой. Сгусток суммы по дуге устремляется в лес, освещая его зеленым пламенем. Десяток деревьев вспыхивает. Ли видит сети из нитей и изуродованный труп Гэкару. Парень висит между деревьями, будто в воздухе замер. Изогнут, изломан.