– Как я могу соглашаться на это, если не знаю, о чем идет речь?

– В таком случае я могу обрисовать вам общие контуры проблемы, и если вы будете согласны на поставленные условия, то мы продолжим нашу беседу в деталях; а если нет, вы будете доставлены назад в Вашингтон. Никто ничего не потеряет.

– Тогда продолжайте.

– Хорошо. – Рейли заговорил более спокойно. – Речь идет о тех переменах в мире, которые нам труднее контролировать, чем России или Китаю.

– Вполне достаточно, – сказал Хэвиленд.

– Мне кажется, еще нет, – возразил представитель Совета Национальной безопасности, обратив к Хэвиленду открытую ладонь. – Но все же… Вы остаетесь или уходите?

– Одна моя половина считает, что я должен встать и уйти отсюда как можно быстрее, – заговорил Мак-Алистер, глядя попеременно на сидевших перед ним мужчин. – Другая же половина говорит: «Останься».

Он сделал паузу, остановив свой взгляд на Рейли.

– Я не знаю пока, что означают ваши слова, но мой аппетит уже проснулся.

– Однако иногда бывает выгодно заплатить, чтобы остаться голодным! – воскликнул ирландец.

– Мне кажется, господа, что как профессионал, нужный вам для определенной работы, я не имею особого выбора. Не так ли?

– Итак, наконец-то пришло время произнести официальный текст, обычно принятый в таких случаях, – заметил Рейли. – Не хотите ли, чтобы я еще раз напомнил вам его?

– В этом нет необходимости.

Мак-Алистер нахмурился, собираясь с мыслями, затем заговорил.

– Я, Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер, полностью согласен с тем, что все, что я услышу на этом совещании…

Он остановился, взглянув на Рейли.

– Я надеюсь, что вы сами позаботитесь о таких деталях, как место, время и список присутствующих?

– Дата, место, часы и минуты и полные сведения о присутствующих – все будет отмечено и запротоколировано.

– Благодарю вас. Перед отъездом я хотел бы получить копию этого обязательства.

– Безусловно, вы получите ее. – Не повышая голоса и глядя прямо перед собой, Рейли произнес тоном приказа: – Пожалуйста, приготовьте копию с этой ленты. Я подпишу ее. – После небольшой паузы он продолжил: – А теперь говорите, Мак-Алистер…

– …все, что я услышу на этом совещании, я обязуюсь хранить в абсолютной тайне и не обсуждать деталей услышанного ни в какой ситуации, кроме как по указанию посла Хэвиленда. Я отдаю себе отчет в том, что могу быть привлечен к суду, если нарушу это соглашение. Однако при возникновении определенных, предусмотренных законом обстоятельств я оставляю за собой право выступить с протестом против возможных обвинений в мой адрес, если эти обвинения будут вызваны условиями, не контролируемыми мною.

– Да, обстоятельства могут быть самые разные, включая физическое и химическое воздействие, вы знаете это, – заметил Рейли, отдавая в микрофон очередное указание по ведению дальнейших записей их беседы. – Снимите эту ленту и отключите линию.

– Будет исполнено, – раздался голос из громкоговорителя. – Ваша комната отключена от сети записи переговоров, – через несколько секунд доложил говоривший.

– А теперь прошу вас, докладывайте, господин посол. Я буду перебивать вас только тогда, когда сочту это необходимым, – произнес рыжеволосый толстяк.

– Я уверен, Джек, что вы сделаете это, и заранее надеюсь на вашу помощь.

Хэвиленд повернулся к Мак-Алистеру.

– Я беру обратно свои слова по поводу Джека. Он настоящий террорист. После сорока лет государственной службы меня учит этот рыжеволосый самонадеянный мальчишка, которому лучше бы молча думать о таких полезных вещах, как диета!

Все трое улыбнулись. Старый дипломат хорошо умел ловить момент, когда необходимо внести некоторую разрядку, снимающую надвигающееся напряжение. Рейли покачал головой и плавно развел руки.