– Эклект не теряет времени даром. Ты согласилась? Его можно поздравить?

– Я обещала подумать! – с надеждой глядя на Пертинакса, произнесла Марция, и голос ее задрожал.

– Зачем думать? Соглашайся. Я устал от притворств, Марция. Пока на этом троне сидел Коммод я только и делал, что врал и изворачивался. Но теперь я могу жить так, как следует. Я стар. Мне шестьдесят шесть лет. Я многое видел и разбираюсь в жизни. Не надо изображать влюбленность, Марция. Возможно, будь я другим человеком, я пошел бы тебе навстречу, но я таков, какой есть. Старика можно любить только за его богатство или власть, и никак иначе. Я знаю тебя, знаю, что тебе надо, и меня не обманешь. Мы сделали друг для друга все, что могли. Ты избавилась от Коммода, и его смерть дала возможность всем нам жить дальше. Я, ты, Эклект, Эмилий Лет связаны навсегда, но только смертью Коммода, более ничем. Надеюсь, мы не вернемся к подобным разговорам. Если ты хочешь жить здесь, во дворце, а я вижу, ты именно этого хочешь, потому что к другому и не привыкла, тогда принимай предложение Эклекта. Возможно, постель дворцового управляющего не такая притягательная, как императорская, зато ты в ней будешь спать живой и невредимой. Ведь именно это самая простая причина – остаться в живых, и подвигла нас на переворот, а уже потом интересы римского народа.

Марция опустила ноги с трона и задержалась немного на нем, как бы стараясь запомнить этот момент. Больше не глядя на императора, она закуталась в плащ и лишь прошептав: «Прощай, август!», медленно, с достоинством сошла с трона и прошествовала к выходу, не как человек, потерпевший поражение, а словно победитель, гордо подняв голову, устремляя взгляд через строй колонн базилики в будущее.

Оставшись один, Пертинакс подумал, что в этой базилике, предназначенной для императорского суда, сегодня он принял очень важные, судьбоносные решения – не поддаваться влиянию и угрозам префекта претория и не заводить любовницу. И пусть эти решения оказались не прилюдными, и возможно, никто их никогда не узнает и не оценит, но от этого они только возрастут в значимости. Марция уже несколько месяцев будоражила Пертинакса. С того самого времени, когда созрел заговор и они стали встречаться не в обществе, а тайно, вдвоем или с Эмилием Летом. Пертинакс вновь почувствовал себя мужчиной, желавшим и знающим, как добиться женщины, словно ветер молодости ворвался в его сердце и мысли. И, возможно, именно эта невысказанная страсть подтолкнула его укрепиться в замысле устранить Коммода, рискнуть всем. Но к страсти примешивалось и низменное желание, обладая Марцией, отомстить ненавистному императору за годы несправедливости, унижений и лизоблюдства.

Однако была и другая женщина, память о которой толкнула Пертинакса к действию. В совсем недалеком прошлом у него была любовница – Анния Корнифиция – дочь Марка Аврелия и сестра Коммода. Они познакомились вскоре после расправы Коммода над ее мужем – Марком Петронием Сурой Мамертином и их маленьким сыном. Заподозренный в заговоре Сура Мамертин был убит не только вместе с сыном, но и с братом и другими членами семьи. Свою сестру Коммод не тронул. Анния, как и жена Пертинакса Флавия Тициана, была более чем вдвое младше него, но при этом очень красива и несчастна из-за потери близких. Пертинакс принялся ее утешать и сразу почувствовал, что не сможет дальше спокойно жить, если не станет обладать ею. Много лет назад он видел дочь Марка Аврелия совсем маленькой девочкой и не мог представить себе, что в будущем она вырастет такой красавицей. Пертинакс не знал, что заставило Аннию Корнифицию без колебаний разделить с ним ложе, и не один раз, но предполагал, что это из-за внутреннего надлома. Так она пыталась забыться после зверств ее брата. Анния, столь искусная в любви, заставляла Пертинакса напрягаться в постели так много и долго, что у него шла носом кровь. Вскоре их тайные свидания стали пищей для пересудов всего Рима. Узнав об их связи, Коммод как-то на одной из оргий, на которую пригласил Пертинакса, посоветовал ему побыстрее развестись с Флавией Тицианой и жениться на его сестре. На вопрос Пертинакса, почему император так озабочен его жизнью, Коммод, смеясь, ответил, что его друг Пертинакс и его сестра Анния могут дать трону наследника, которого он усыновит и сделает