В итоге у меня в сумочке лежала внушительная сумма наличных, половину которой я предпочла положить через банкомат на карту, а остальное отправилась тратить в ближайший к дому супермаркет. Первым делом я облагородила внешность своего лохматого спутника. Широкий ошейник с шипами и поводок не сделали его менее опасным, но хотя бы создали видимость контроля. Намного сложнее оказалось заставить Грома сесть в стороне от входа на цокольный продуктовый этаж и дождаться, когда я выйду.

Но и с этой задачей я справилась, появившись уже через пятнадцать минут с полными пакетами продуктов. Ничего экзотического: мясо, картошка, пряники и немного овощей. Нет смысла выдумывать что-то эдакое, учитывая, что Иден съест это максимум за десять минут и даже не поймет, что это было.

За все время, пока меня не было дома, титан успел не только перетащить сундук в комнату, но и разложить по кучкам его содержимое. Монеты, кольца, ожерелья, драгоценные камни по цветам, пара кинжалов в инкрустированных камнями ножнах и отдельно – больше десятка непонятных предметов. Наверняка те самые артефакты. Внимательнее не смотрела, поспешив развешать постиранные вещи, а затем отправилась с продуктами на кухню, чтобы заняться приготовлением запоздалого обеда. По пути я угомонила желудок пломбиром, так и не сумев уговорить себя хотя бы на гамбургер, так что сейчас очень хотела есть. И думаю, не я одна.

– Ты долго, – то ли с осуждением, то ли с тревогой проговорил Иден, пройдя за мной на кухню и помогая поставить пакеты с продуктами на стол. – Все нормально?

– Да. – Сначала хотела отделаться минимумом пояснений, но взгляд титана был слишком требовательным, и пришлось объяснить задержку: – Один ломбард – один перстень. Каждый весил больше двадцати граммов, по деньгам выходило в среднем на тридцать тысяч, так что пришлось побегать, чтобы сбыть хотя бы четыре штуки. Кроме того, ни на одном из них нет пробы, а это обязательное условие для идентификации качества металла, поэтому много времени занял еще и анализ состава. Ну и ко всему прочему пришлось буквально на ходу выдумывать сказку о наследстве от прадедушки из Европы, чтобы создать хотя бы видимость легальности.

– Как у вас все сложно, – недовольно нахмурился Иден, при этом недвусмысленно косясь на кусок мяса, который я уже взялась резать. – Тебе, может, помочь?

Удивилась, но отказываться не стала.

– Было бы неплохо. Ты какое предпочитаешь мясо? Жареное, вареное, тушеное или побыстрее?

– Жареное, и побыстрее. – Глаза защитника блеснули кровожадным предвкушением, и он взялся за нож. – Вообще могу есть и сырое…

Стоило только это представить, как к горлу подкатила тошнота, и я категорично заявила:

– О нет! Только не на моей кухне! И не при мне, пожалуйста! Режь, а я начну жарить.

– Все-таки цивилизация развращает… – с осуждением буркнули мне в спину, когда я отвернулась, чтобы поставить на плиту самую большую сковородку. – А на заре становления расы ели все…

– Ты меня еще с драконом сравни! – фыркнув, оборачиваться не стала, предпочитая заниматься делом: чистить очередные килограммы картошки и ставить ее вариться. – Те вообще свою добычу целиком заглатывали вместе с содержимым кишок.

– А вот и неправда, – заявил Иден с такой уверенностью, словно сам был драконом. – Был у меня один знакомый – он ел только хорошо прожаренных девственниц. Предварительно выпотрошенных и оскальпированных.

Наверное, он хотел пошутить, но я… Обернулась, глотая вязкую слюну, и тихо попросила:

– Я понимаю, для тебя это часть твоего прошлого и, наверное, вполне естественно… Но давай ты не будешь его озвучивать с таким наслаждением?