В квартиру позвонили. Хозяйка открыла дверь. Перед ней стоял высокий парень в кожаной куртке, вязаной шапке.

– Здравствуйте, у меня умерла бабушка, не найдется ли у вас чем-нибудь ее помянуть?

Хозяйка, поняв, что полноценный человек просить не будет, собрала, чем могла поделиться: и колбаску, и сырок, и хлеб.

– А вина у вас нет?

– Ах да, есть, сейчас погляжу.

Вынесла пол-литра вина и отдала парню. Парень ушел. После хозяйка вышла на балкон и увидела, что к парню подошла девушка, он показал ей пакет с едой и обнял девушку. Они пошли в сторону парка. Потом этот парень звонил не раз в эту квартиру, где ему заботливо собрали сумку.

– У меня бабушка умерла, – снова говорил он.

Хозяйка, оценив ситуацию, поняла, что попалась на крючок.

– А когда умерла твоя бабушка? – спросила хозяйка.

– Полгода назад. А из одежды у вас что-то найдется: свитер, брюки, куртки? Зима скоро, – сказал парень.

– Знаете, кто у меня есть? У меня есть муж-милиционер, – сказала хозяйка. – Он поможет вам устроиться в ЛТП на два месяца. Гособеспечение.

– Спасибо, не надо, – понял парень.

Больше он не приходил. А хозяйка задумалась, почему милиции нет дела до шатающихся по всему городу тунеядцев, нет дела до покоя и здоровья граждан. Да, они же не человекозащищающие, а правоохранительные органы.

Какие неподъемно тяжелые эти дни, какие однообразно серые и безысходные, как звенья цепи огромного якоря, медленно погружаемого в воду… Где найти силы ждать? «Дольше века длится день». Эти слова Чингиза Айтматова можно отнести к каждому писателю. И даже более – к каждому ждущему человеку. К человеку, ждущему даже не признания, нет. Человеку, ждущему быть представленному миру или хотя бы широкому кругу читателей. Среди писателей есть люди, печатающие свои книги тиражом пятьдесят, сто экземпляров. И чаще эти экземпляры оседают на полках у людей, от которых зависит судьба писателей, – у чиновников. Человеку пишущему необходимо быть услышанным. И вот писательница дошла до басни. Трудно найти человека, не знающего басню о стрекозе и муравье. Так как басня – это непреложный атрибут воспитания личности. Многие пишут побасенки, но за настоящую басню берутся единицы. А тут из разных басенок складывается сборник и на этот сборник снова не обращают внимания. А может, все-таки дать человеку возможность и напечатать пять-шесть басен и позволить людям самим решать, нужен ли им этот автор. Она повторяла и повторяла: «И дольше века длится день».

Талант – это девяносто процентов труда. Она познакомилась с этой художницей на выставке. Узнав, что девушка работает художником-оформителем, она восприняла это как счастье. Сказала о том, что мечтает о цветной детской книге. У них началось творческое общение. Художница жила на другом конце города, но недаром она повторяла это слово – «богема». Ия Ивлева. «Видно родители знали, что дочь станет известной художницей и ей нужно красивое имя». Ия Ивлева вставала не раньше двенадцати. Кофе, раздумья утренние… Но первая книга все-таки вышла. Она покорила сердца детей замечательными рисунками, правда, дети сразу стали раскрашивать черно-белые рисунки цветными карандашами, фломастерами. Восемьдесят процентов успеха книги обеспечили рисунки. Какое счастье – найти такого художник! Сразу было договорено об оформлении следующей книги. Ия даже сделала несколько набросков. Потрясающе! Автор была влюблена и в рисунки, и в художницу. Но меланхолия, депрессия, уныние не настраивали художницу на рабочий лад. Во время частых встреч с автором она рассказывала о планах, о взятых обязательствах, о незаконченных панно и несостоявшихся выставках. Художница была в своем амплуа – уставшая от суеты аристократка. Действительно, подумала автор, талант – это девяносто процентов труда. Иначе как же заметят его несомненные достоинства… И автор стала искать других художников.