– Нет, мне не нужна шумиха, – улыбнулся Янус и повернул направил взгляд вперед.
И машина двинулась в обратный полет к штаб-квартире.
– Полагаю, – начал старший следователь. – Ты чувствуешь себя крутым, малыш? Единственный кадет, который осмелился колоться. Довольно храбро, – он улыбнулся доброй и скромной ухмылкой.
– Я не единственный, сэр, – внезапно выговорил Пэн. – Я не единственный, кто колется в участке прямо перед носом ваших инструкторов, – гордо заявил малец.
– «Храбро, но глупо парень». – Мысленно усмехался Янус. – «Смог разговорить его! Хоть какой-то успех!»
Как только машина приземлилась, Пэн выкатился из нее кубарем, а сам Янус полетел домой. Слишком уж долгий получился день. Видя, как город засыпает, он наконец смог понять, почему до сих пор, несмотря на такое качество жизни совершаются преступления. – «Потому что люди такие. Они тянутся ко всему запрещенному. Как и этот паренек, так и любой другой, хочет вкусить запретный плод». – С этой мыслю, следователь долетел до квартиры и улегся в свою постель, дабы все как следует взвесить и освежить голову.
ГЛАВА 4
УБИЙСТВО И НАПАЛМ
Вот солнце уже скрывается за горизонтом, и весь город послушно засыпает под сиянием восходящей луны. И лишь в некоторых зданиях все еще горит свет. За одним из таких наблюдают сотрудники СООН.
Этот дом был ни таким современным, как прочие. Его стены были по старинке сделаны из красного кирпича, а не из металлических конструкций, да и сам район был не слишком благоприятным и потому сотрудники СООН прозвали его Трущобами. Это старый складской район, который раньше был пригородом в начале прошлого века. И здесь любят совершать сделки преступные элементы. Но что насчет здания? Красные кирпичи, деревянные двери с небольшими электрическими замками и огромной неоновой вывеской «Дом пиццы».
– Ну темень, – уставшим голосом проговорил патрульный.
– И не говори, – согласился второй.
Двое коренастых патрульных сидели в выключенной машине и периодически смотрели через прибор ночного видения, выпивая сублимат из пластиковых стаканов.
И вот осушив свой стакан, первый служитель выругался:
– Черт! Яичница кончилась.
– Отпей из моего, – предложил сосед по машине.
– А что за вкус у тебя?
– Жареный стейк, – гордо промолвил мужик.
– Раз ты настаиваешь, – и взяв стакан, первый патрульный глотнул из него и вернул обратно.
Посидев в машине еще три часа, первый смотрящий спросил у второго:
– Ну что? Видишь товар?
– Нет, – коротко ответил второй, смотря через инфракрасный бинокль.
– Погоди! – крикнул второй. – Там кто-то был!
– Кто?! Курьер с деньгами?!
– Точно не могу сказать. Лицо такое темное.
– А в руках он что-то несет?!
– Кажется, да!
– Что?!
– Бутылку!
– Что?!
– Бутылку! То ли с виски, то ли с пивом!
– Последи за ним на всякий случай, – без энтузиазма проговорил первый служащий.
– Он подошел к пиццерии. Похоже, он пьян.
Первый продолжал слушать без особого интереса.
– Так. Он подходит к дому, – не отрывая глаз от визора продолжал второй. – Он зашел!
– Повтори! – на лице первого появилась ярость.
– Он зашел туда!
– Черт! Это все-таки был курьер! Надо было его сразу брать! Теперь еще неделю следить за этой гребаной пиццерией!
– Значит, улетаем?
– Давай, – печально махнул рукой патрульный и сплюнул на мостовую через окно от злобы.
Двигатель машины загудел, и напарники уже поднимались в воздух, как вдруг в мутном окне здания вспыхнул свет. А потом «Дом пиццы» полыхал в языках пламени.
– Вызывай пожарных! – кричал от ужаса первый.
– Уже делаю, напарник! – ответил второй судорожно, нажимая на кнопку смарт-браслета.
Через секунду, пока рядовые вызвали помощь, лачуга уже превратилась в огромный полыхающий костер. Сотрудники СООН прибыли только к утру. На восходе солнца репортеры толпились со своими людьми-операторами. Через свои глаза-объективы они смогли заснять все последствия пожара, а также человека с длинным, вытянутым лицом и золотыми волосами в униформе следователя. Он стоял неподвижно и глядел с досадой на горы обгорелого пластика и камня.