– Какой приступ, у какой пациентки, – кричала ей в след Катя, – если вы боитесь змей, то так и скажите, зачем наговаривать на меня. Пока она говорила вслед убегающей медсестры эти фразы, и держала в руках змею, у неё потекла кровь из носа. Катя отпустила змею на пол, и вытерла кровь рукавом кофты. Цвет кофты у неё был зелёный, и она вязала её сама. Там, где она вытерла кровь об рукав, отчётливо проступали синие пятна. По коридору уже бежали врачи и сёстры, и Катя удивлённо смотрела на них.

– У змеи синий живот. Она меня испачкала. Принесите пожалуйста соль, а то кофту я потом не отстираю без неё – сказала она и показала рукав кофты всем присутствующим. А потом обратила внимание сама. На пальцах тоже была синяя жидкость, и на груди расплывалось синее пятно.

Дальше всё было как в замедленном кадре кино. Врач аккуратно поднимал Катю с лестничного пролёта, медсестра, наступая на змею помогала врачу.

– Аккуратно, Ольга Петровна. Вы на змею наступаете своим каблуком. Ей больно – говорила Катя, сочувственно смотря на рептилию, которая извивалась под ногами у медсестры.

– Маленькая моя, что с тобой, – говорил врач, буквально насильно заставляя идти её по коридору, – какая змея? Нет там никого. У тебя какая-то жидкость течёт из носа. И температура у тебя, под сорок. Ну простыла, бывает. Идём родная, мы уложим тебя в отдельный бокс. Там ты никого не заразишь, и сама отдохнёшь.

Он говорил ей эти слова, нащупывая в карманах ключи от инфекционных боксов. Потом найдя их, открыл один из них, и положил Катю на кровать.

– Быстро тройчатку, и физраствор, – скомандовал врач, – и психиатра сюда. Судя по всему, у неё приступ на фоне его лечения.

– А с её синевой под носом что делать будем? – спросила Ольга Петровна и упёрла руки в «крутые» бока.

– Ты знаешь, что это за херня? – спросил врач и вопросительно уставился на медсестру. Та отрицательно покачала головой, – вот и я не знаю. А раз я не знаю, значит не было ничего. Бегом давай, выполняй мои указания.

За медсестрой с противным хрустом закрылась дверь в боксе, а врач пытался проанализировать ситуацию. На ум ничего не приходило, а испуг за свою дальнейшую карьеру и трудовую жизнь здесь, весьма кстати «вкусненькую», приходило. Посмотрев на пациентку, которая уже лежала без сознания, он быстро схватил бумажные салфетки и вытер жидкость везде, где мог видеть её на теле у пациентки. На его белом халате тоже проступали эти пятна, так как он буквально «тащил» Катю в инфекционный бокс и конечно перепачкал себя. Но думать сейчас об этом было некогда. Сняв с неё кофту, обнаружил огромное синее пятно на сорочке и нижнем белье. У пациентки продолжала течь эта жидкость. Уже из ушей, глаз и рта.

– Боже, что за чёрт? Откуда это? – перепугано орал он в пустоту комнаты. Потом схватил салфетки, и продолжал борьбу с кровотечением, пусть даже и синим. Катя на кровати тихонько дёрнулась, как будто пытаясь саму себя оживить, но у неё ничего не получилось. Испустив вздох, она открыла рот, и на доктора фонтаном рванула синяя жидкость. Она пахла кровью, и была на ощупь маслянистая и тёплая.

Когда в бокс вбежал медицинский персонал санатория, то обнаружил там мёртвую пациентку, и плачущего врача, который вытирал свои слёзы об салфетки, пропитанные синей кровью Кати.

– Уроды, вы опоздали – сказал он, и шатаясь вышел из бокса. Пора звонить начальству, и увольняться.

Ритин муж медленно, тщательно и скрупулёзно собирал чемоданы. Он никуда не торопился, смакуя каждое мгновенье. Носочки в один отсек, маечки в другой, в пакетик бритву, шампунь, зубную щетку. Когда его неторопливые шаги остановились на кухне, она облегченно вздохнула. «Значит хоть немного задумался, что делает. Совесть все – таки есть» подумала она. Услышав обратный отсчет шагов в ее сторону, она встала с дивана. Пора было немного тоже походить, иначе эмоции накалятся, и она заплачу. А этого делать нельзя.