– Мертв? – переспросил он. – Откуда вы знаете?

– Так мне сказали. – Бледное лицо Прендерби слегка покраснело. – Его домашний врач – кажется, его зовут Уитби – подошел ко мне, когда я собирался лечь спать; он попросил меня пойти с ним и взглянуть на старика.

Последовала неловкая пауза, и Эббершоу вдруг понял, что Майкл вспомнил о врачебной тайне.

– Я думал, туда наверняка уже позвали вас, – продолжал юноша, – поэтому помчался вслед за доктором и обнаружил полковника на кровати – лицо прикрыто, все такое. Гидеон тоже был там. Едва войдя в комнату, я понял, зачем понадобился им. Они требовали, чтобы я поставил подпись на свидетельстве для кремации.

– Для кремации? Не слишком ли поспешно?

Прендерби кивнул:

– Я тоже так решил, но Гидеон объяснил, что последним желанием старика было, чтобы его кремировали и продолжили веселиться, поэтому они не хотели держать тело в доме дольше необходимого.

– Кремировали и продолжили веселиться? – глупо повторил Эббершоу. – Какой абсурд!

Молодой доктор наклонился вперед:

– Это еще не все. Услышав их требование, я, естественно, сказал, что вы опытный доктор и к вам следует обратиться в первую очередь. Кажется, это взбесило их обоих. Старик Уитби явно очень нервничал, он отошел в сторону и наговорил полной чуши насчет практикующих врачей, но еще хуже со мной обошелся иностранец. Он заметил своим отвратительно липким голосом, что я как гость не могу отказать в такой простой просьбе. Чертовская наглость с его стороны. Ситуация была ужасно неловкой. Но в конце концов я решил попросить поддержки у вас, надеюсь, вы замолвите за меня словечко, поэтому и… – Он замолчал.

– Вы подписали свидетельство? – быстро спросил Эббершоу.

Прендерби покачал головой.

– Нет, – сказал он решительно и пояснил: – Ведь мне не разрешили осмотреть тело.

– Что? – поразился Эббершоу: и так непростая ситуация становилась все хуже и хуже. – Вы отказались?

– Ну конечно. – Прендерби начинал злиться. – Уитби наговорил всякой чепухи: слыхали, знаем. Он так распалился, что стреляный воробей на кровати, ей-богу, едва не начал разлагаться. Но при этом доктор все время преграждал мне путь к телу, а когда я решился сдернуть простыню, к нему присоединился и Гидеон, намеренно загородив собой покойника. Похоже, Уитби воспринял как личное оскорбление то, что я счел необходимым провести простейший осмотр тела. Потом, как ни прискорбно, я вышел из себя и удалился. – Он смущенно посмотрел на Эббершоу. – Видите ли, – внезапно разоткровенничался он, – мне в жизни не приходилось подписывать свидетельство для кремации, и не хотелось бы начинать эту практику в столь подозрительных обстоятельствах. Вы же знаете, я сдал выпускные экзамены лишь несколько месяцев назад.

– О, конечно, конечно, – уверил его Эббершоу. – Интересно, чем они заняты сейчас.

Прендерби ухмыльнулся.

– Вероятно, скоро вы сами узнаете, – сухо сказал он. – Им ничего не осталось, кроме как пойти к вам. Они рассчитывали, что легко со мной договорятся, но, потерпев неудачу, да еще при такой спешке, непременно обратятся к вам. Ну а мне пришло в голову опередить их.

– Вы поступили правильно. Большое спасибо, – искренне сказал Эббершоу. – Дело не из заурядных. Были ли там симптомы сердечной недостаточности?

– Понятия не имею, мой дорогой друг. – Прендерби пожал плечами. – Я даже не видел лица умершего. Но если это была сердечная недостаточность, почему бы не дать провести осмотр? Знаете, Эббершоу, все это более чем подозрительно. Как вы думаете, нам следует что-нибудь сделать?

– Нет. По крайней мере, не сейчас.

Круглое щекастое лицо Джорджа Эббершоу вдруг приняло выражение, сразу изменившее его наружность. Губы сжались решительно и твердо, взгляд преисполнился уверенности. В одно мгновение он обернулся опытным специалистом, способным справиться с любой проблемой.