Преступление было одним из факторов, создававших социокультурную реальность, которая воплощалась в материальной форме реальных человеческих взаимодействий и отражалась в письменных источниках: материалах судебных заседаний, периодических изданиях, дневниках, записках путешественников, автобиографиях, произведениях художественной литературы. Работа с этими текстами предполагает учет «нарративных условностей конкретного времени и находящихся в употреблении риторических приемов и неизбежных умолчаний»[177]. На наш взгляд, их ценность заключается не только в содержащихся в них сведениях по истории преступности и развития уголовно-исполнительной системы XVIII в., но и в том, что они являются своего рода ключом к пониманию психологии преступления как точки зрения их непосредственных акторов, так и через призму литературной и личностной интерпретаций. Корпус подобных текстов слишком обширен, чтобы представить его анализ в рамках одной главы[178], потому фокус нашего исследования будет сосредоточен на «Ньюгейтском календаре», именуемый современниками «Кровавым реестром негодяев» или «Библией преступного мира».

Формат и структура «Ньюгейтского календаря» – справочник о заключенных Ньюгейтской тюрьмы, содержащий биографические данные арестантов и описание способов совершения преступлений. По общепринятой версии, авторами биографий были тюремные священники, исповедовавшие приговоренных к казни преступников, которые описывали свою жизнь, концентрируясь на совершенных преступлениях. Эти небольшие «исповеди» обобщались и публиковались в виде небольших брошюр «в назидание», а затем продавались на ярмарках и во время публичных казней в Лондоне. По мнению Дж. Уилсона, исследующего происхождение криминологии, эта область познания начиналась с литературных и этических рассказов о преступлениях и преступниках, написанных не учеными, а работниками криминальной юстиции: «… биографии преступников первоначально писались тюремщиками, а затем юристами, которые подробно описывали их жизнь, детали преступлений, признания, раскаяние и приведение приговора в исполнение»[179], последние слова осужденного, иногда до того, как он произносил их.

Важный вклад в создание «Ньюгейтского Календаря» внес издатель Джон Эпплби, который в своем журнале «The Original Weekly Journal»[180] регулярно публиковал официальные отчеты Ньюгейтской тюрьмы и сведения о заключенных в них преступниках. Как издатель криминальных историй, Эпплби обладал негласной монополией на публикацию «правдивых признаний» заключенных, полученных на исповеди ньюгейтскими капелланами. Естественно капелланы предоставляли информацию на возмездной основе, так, за особенно сенсационный материал можно было заработать до 25 фунтов. Молль Флендерс с горечью жаловалась на циничных тюремных священников, зарабатывающих кровавые деньги, в личных видах выманивающих признание и добивающихся разоблачения других, еще не пойманных преступников. «Но Эпплби частично изменил эту ситуацию, начав нанимать своих собственных анонимных журналистов в качестве биографов и выплачивая небольшую плату самим заключенным или пособия их семье за публикацию своих жизненных историй. «Исповеди» приобрели огромную популярность к 1720-м гг., и теперь их можно рассматривать как фундамент совершенно новой традиции светской биографии в английской литературе. К 1760 г. были опубликованы короткие биографии примерно 58 женщин и 1129 мужчин-заключенных Ньюгейта. Около половины были собраны капелланами Ньюгейта, а остальные – журналистами, нанятыми Эпплби и другими издателями на Флит-стрит, такими как Роберт Уокер»