Боковым зрением я вижу, как Джон пялится на мои ноги. Мы останавливаемся на светофоре, и он наклоняется надо мной. Испуганно смотрю на него, его губы в миллиметре от меня.

– Что… – не успеваю договорить.

– Твое кресло, я хочу его немного сдвинуть. – Мы соприкасаемся носами, и я задерживаю дыхание, тяжело сглатываю. – Все.

Он садится в ту же позу, и я облегченно выдыхаю. Господи боже, он меня сведет с ума.

– Мне кажется, я сама могла разобраться с креслом, тем более все регулируется одним нажатием кнопки. – Прихожу я в себя, понимаю, как он меня провел.

– Мне стало жаль твои ноги, они настолько длинные, что упираются с панель, – усмехается он. – Кроме того, я просто был обязан проверить, чем таким сладким пропитался салон.

Он останавливается, я выхожу из машины и иду в развивающий центр. Оглядываюсь, осматриваю территорию.

Надо будет сказать, чтобы отец внес пожертвования. Детскую площадку надо обновить и нанять садовника – кустарники выглядят как стог сена. Профессиональным взглядом сканирую одноэтажное здание, все выглядит аккуратным и ухоженным. Значит, остановимся пока только на территории.

– Здравствуйте, мисс Брук, Лео уже почти собрался, – отвечает мне преподаватель моего сына. – Сегодня он получил награду за свои старания. Мне кажется, ваш сын будет прекрасным доктором или полицейским.

Мое тело слегка дергается от слова «полицейский», смотрю на нее с непониманием.

– Почему вы сделали для себя такие выводы? – Растягиваю губы в улыбке.

Девушка немного мнется, по ее лицу волной проходит ряд эмоций.

– Он отличный следопыт и спасатель. Думаю, он захочет рассказать вам сам. – Машет Лео, когда он подбегает ко мне и обнимает. – Всего хорошего. Встретимся через несколько дней, – говорит она.

Строго смотрю на Лео, он подходит к преподавателю и деловито сжимает ее руку. Мой сын обычно вежлив, но его гиперактивность иногда заставляет забыть попрощаться, как следует мужчине.

– До свидания, мисс Мэнни, – говорит Лео и вприпрыжку выбегает за дверь.

Прощаюсь с девушкой и спешно иду за ним. Укороченные брюки помялись на его бедрах, и я вижу сбоку зеленые следы. Странно, обычно он очень аккуратен. В руках он держит крошечную машинку. Спотыкается, и она падает из его рук прямо на газон.

– И каким образом вы, мистер, испачкали свои брюки? – спрашиваю его, догоняю и прижимаю к своей ноге.

– Ма-а-ам, не начинай, – стонет он. – Я уже взрослый.

– Что? Я не могу уже спросить, что случилось? – Развожу руки в стороны и останавливаюсь. – Я очень хочу знать, что же ты такого сделал. Расскажи мне, милый.

Его щеки краснеют, и он опускает голову. Присаживаюсь на колени перед ним, прямо на мягкую траву. К черту одежду, мой сын нуждается во мне.

– Я спас игрушку Мидл, она закинула ее куда-то и сама не запомнила. Я расследовал, как она передвигалась по двору, и проделал тот же путь. Я нашел его, мам, под тем огромным кустом. – Показывает на один из жутких кустарников. – Он ужасно колючий. Потом Мидл плакала, что он не дышит, и я сделал искусственное дыхание, как показала тетя Дилан. Уверен, что я ему помог, – гордо говорит он. – И она меня поцеловала.

Его лицо покрывается пунцовыми пятнами. Ой, я прям чувствую, что эта наша первая любовь. Обнимаю сына и глажу по голове. В этот момент ловлю на себе взгляд Джона, который стоит практически в двух шагах от нас. Он наблюдает за нами с трепетом и полнейшим обожанием.

Лео целует меня в щеку и только собирается побежать, как буквально врезается в Джона. Они рассматривают друг друга, Джон присаживается на корточки и поднимает машинку полицейского, выпавшую до этого у Лео.