– Не принц, значит сойдет, – кивнул он, продолжая разглядывать мое скромное жилище. – А мне нравится тут, – сказал он, но заметив сарказм в моих глазах, поспешно добавил: – Нет, я серьезно! Надо будет и себе прикупить квартирку в этом районе. Убирать особо нечего. Ты знаешь, как я устаю, пока полы надраю в своей берлоге на двести квадратов?

– Ты? Полы? – я от удивления просыпала кофе мимо кружки. – Не смеши мои ботинки, а?

– Ладно-ладно, шучу! – рассмеялся он, наблюдая за тем, как я протираю столешницу. – У меня пылесос моющий. Удобно очень. Хочешь, тебе такой же подарю?

– Иди в задницу, – огрызнулась я.

Вот точно, нет в нем романтики. Другие девушкам брюлики и цветы дарят, а мне пылесос. На тебе, Танечка, балуйся! Играйся, куколка, в домохозяйку.

– Ты остро на все реагируешь, – он щелкнул меня по носу, отчего я просыпала вторую ложку кофе и снова мимо. – Дай сюда, сам сделаю.

Вырвав банку из моих рук, он ловко справился с задачей, и через пару минут мы сидели в креслах, попивая горячий напиток.

– Да уж, с заварным не сравнится, – поморщилась я, делая глоток.

– А мне нравится, – пожал плечами Саша. – Вспоминаю общагу студенческую, в которой приходилось все ныкать по углам, да сумкам спортивным. А если находили… Все, считай, что у тебя этого и не было.

– Так ты у нас приезжий? – удивленно спросила я. – Думала, что москвич.

– Я москвич, – согласно закивал Саша. – Но учился в Питере.

– Неожиданно, – я отставила кружку на столик и с интересом уставилась на него. – Расскажешь?

– Только после троих детей. Хочу двух сыночков и лапочку-дочку, – лукаво посмотрел он на меня.

Я фыркнула. И как это бывает невовремя, почувствовала, как начинают гореть щеки. Этого еще не хватало.

– Так, когда привезут то, что я должна буду надеть? – поспешно перевела я тему, чтобы избежать продолжения неуместного разговора.

– Скоро, поверь мне, совсем скоро, – улыбнулся Саша. – Только чур! Не бить меня раньше времени! Сначала померяешь, покрутишься возле зеркала, а только потом можешь вынести свой вердикт.

От его слов у меня скрутило внутренности в морской узел. Что значит «не бей»? Что же там такое?

– Обещаю, бить не буду, – мило улыбнулась я. – Сразу грохну, чтобы дурачок не мучился!

– Да ты милашка! – рассмеялся он. Вот точно – хохотунчик.

– А ты в этом сомневался? – тихо спросила я, вновь хватая кружку в руки.

– Переподпишу тебя, – он вытащил телефон из кармана. – Была сладким гоблином, станешь милым демоном.

– Ну спасибо, – фыркнула я. – Удружил. Значит ты у меня из клоуна превратишься в придурка.

– В смысле? – удивился он.

– И без смысла, – рявкнула я.

В воцарившейся тишине ожил домофон. Кинув на меня быстрый ехидный взгляд, Саша подскочил и направился к двери.

– Кажется, костюм твой приехал, – улыбнулся он.

А мне его улыбка больше напомнила оскал. Нет, братец-кролик, что-то тут не так.

Прищурившись, я пристально наблюдала за тем, как он скрывается за порогом, прикрывая за собой дверь. Возникло дикое, совершенно неуместное желание просто подбежать к двери и закрыться на все замки, оставив его с дурацким нарядом снаружи. Но я подавила в себе этот глупый порыв.

Мне эта игра начинала нравится.

Наконец, Саша вернулся, держа в руках круглую коробку из нежного голубого картона, перевязанную алой лентой и несколько бумажных пакетов с известными логотипами. Мне немного поплохело, но я продолжала следить за каждым его шагом, чувствуя, как в груди гулко бьется сердце.

Вот жопой чую, там какой-нибудь трындец…

Он осторожно положил коробку на диван, и вопросительно посмотрел на меня.

– И кого ждем? Особое приглашение нужно? – улыбнулся, махнув рукой в сторону коробки. – Ну же, в самом деле, ты же не трусиха!