Я опять умер.

Глава 6. Пробуждение

Пробуждение в чужом теле довольно сильно отличается от пробуждения в своём собственном, пусть даже и в другой временно́й линии. Описывать неоднозначность реальности при помощи аналогий с матрицей, как пытался делать Илья, было бы чересчур упрощённо. Как ни крути, но связь с физиологией здесь присутствовала, и все нейронные связи необходимо было, во-первых, взять под контроль физически, и во-вторых, перестроить их под мой собственный код, который каким-то образом транслировался нанитами во времени и в пространстве. Я, конечно, не был силён ни в физике, ни в химии, я просто чувствовал это каждой фиброй своего существа.

Если описать своё ощущение обычным человеческим языком, то его можно было бы назвать оцепенением. Знаете, иногда такое случается, когда что-то внезапно будит вас посреди ночи. Я лежал в постели под одеялом, и ни единая клеточка тела меня не слушалась. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже моргнуть. Я тупо смотрел в потолок. Только на автомате продолжало биться моё сердце и ритмично работать лёгкие, вдыхая и выдыхая воздух. Периферийное зрение отчасти различало и окружение. Я понимал, что за стенами либо поздний вечер, либо раннее утро, потому что свет из окна, расположенного сзади, падал сквозь неплотные шторы на тёмно-синие обои прямо передо мной. Слева – громоздкий, покрытый тёмно-красным лаком шкаф; справа – дверь, в метре от которой стол с наваленными в беспорядке вещами. Возле кровати – тумбочка с керосиновой лампой и какая-то книга, заложенная жёлтой шёлковой лентой. И тут же стул с аккуратно развешенной и разложенной на нём одеждой, почему-то женской. Через пару минут я начал различать запахи: кисло-сладкий аромат духов, опять же принадлежавших явно женщине, и керосиновый шлейф от лампы. Где-то в районе окна стояло массивное кожаное кресло, часть которого я тоже мог видеть.

Про себя я посчитал всю эту обстановку весьма странной. Спальню Эдуарда Хенри я представлял немного иной. Особенно смущало присутствие всего женского и всяческое отсутствие мужского. Может быть, начальник Скотланд-ярда женат? И тогда в этом не было ничего странного. Однако кровать, на которой я лежал, была односпальной.

Пока все эти мысли блуждали в моём оглушённом сознании, ко мне постепенно начала возвращаться возможность чувствовать свои пальцы. Потом, будто моторчики, стали включаться один за другим предплечья, плечи, ступни, колени, пока минут через десять я не смог контролировать всё тело целиком. Я успокоился. Поначалу, честно сказать, я испугался, что застряну в таком парализованном состоянии на очень долгое время.

Впрочем, спокойствие моё продлилось недолго. Когда я посмотрел на свои руки, а потом, смахнув на пол одеяло, на ноги, то чуть было не закричал от ужаса. У меня было женское тело! С трудом поднявшись на ноги и спотыкаясь на каждом метре, я стал как чумной бродить по комнате в поисках зеркала. Оно отыскалось на внутренней стороне одной из створок шкафа. Кошмар! Последние мои сомнения и надежды на то, что это всего лишь мерещится, развеялись окончательно. Из зеркала на меня смотрела худая, бледная, с тонкими, холодными чертами лица женщина. Я не понимал, как такое могло случиться. Видимо, я попал в ту же самую ситуацию, в которой оказались пропавшие дети. Кто-то (кто?) перестроил мои часы (зачем?). Так, так, так… Необходимо было успокоиться и всё хорошенько обдумать.

Я подбежал к окну. Через улицу передо мной возвышалось здание церкви. Я вообще в Лондоне? И какой сейчас год? Нужно было срочно подключать к процессу истинную хозяйку этого тела. В прошлый раз конфликт двух Алексеев в Перволучинске довольно быстро приобрёл мирный характер. Но соседство с чужой личностью да ещё и противоположного пола выглядело совсем иначе. Алгоритм действий в таком случае Илья мне не описал.