Что касается Керченского полуострова, Гитлер подчеркнул, что для достижения успеха было абсолютно необходимо отрезать советские войска от снабжения. С этой целью, по его мнению, необходимо было усилить атаки судов между Керчью и Новороссийском и наносить беспрерывные удары по портам Керчи, Камыш-Буруна, Новороссийска и Туапсе.

С этой целью фюрер приказал привлечь к делу эскадру KG55 «Грайф». Кроме того, присутствовавший на совещании рейхсмаршал Геринг обещал пополнить участвующие в операции подразделения новыми самолетами и довести их до штатной численности, а также привлечь к операциям четвертые группы эскадр, являвшиеся учебно-боевыми. Последние должны были вылетать только при хорошей погоде и под руководством опытных командиров. Кроме того, Гитлер распорядился немедленно построить в Крыму новые аэродромы, способные принимать двухмоторные бомбардировщики. Гели снабжение этих авиабаз не удается обеспечить автомобильным и железнодорожным транспортом необходимо было задействовать транспортную авиацию.

Фюрер также настоял на использовании в Крыму смертоносных и доказавших свою эффективность осколочных бомб SD2. Последние активно применялись на Восточном фронте еще в 1941 году и получили у летчиков прозвище «дьявольские яйца». SD2 представляла собой бомбу, внешне похожую на цветок. Взрыв боеприпаса происходил над поверхностью земли, после чего из нее вылетала шрапнель, разлетавшаяся большим радиусом. Гитлер при этом пояснил, что их «лучше использовать против живой силы. Удовлетворительный результат достигается только при использовании бомбы против толпы». Оснащение 4-го воздушного флота этими бомбами было необходимо ускорить. Он также распорядился доставить в Крым достаточное количество бомб большой мощности SC1800, SC2000 и SC2500. Их предполагалось использовать для разрушения долговременных укреплений на Парпачской линии, а затем для ударов по Севастополю[31].

Гитлер заключил, что захват Керченского полуострова в ближайшее время будет являться важнейшей задачей, ради которой возможно даже временно отказаться от господства в воздухе на других участках фронта.

Ну a в довершение всего этого фюрер, посоветовавшись с начальником Генерального штаба люфтваффе Хансом Ешоннеком, решил отправить в Крым управление VIII авиакорпуса во главе с бароном Вольфрамом фон Рихтхофеном. Последний прошедшей зимой сыграл большую роль в остановке советского наступления в полосе группы армий «Центр». В связи с чем, как только положение на фронте окончательно стабилизировалось, был отправлен Герингом в заслуженный отпуск.

Однако отдохнуть Рихтхофену так и не дали! «Прибыл в Линебург 12 апреля для четырехнедельного отпуска, – писал он в дневнике. – Наконец-то! Однако 18 апреля, во время приема гостей, раздался телефонный звонок от Ешоннека: по приказу фюрера я должен немедленно покинуть дом и отправиться в Керчь… Затем я могу снова отдохнуть несколько дней. Официальные приказы еще впереди». На следующий день Рихтхофен вылетел на своем личном Fi-156 в Берлин. Прибыв в рейхсминистерство авиации, он зашел к своему другу Ешоннеку, и они вместе позвонили Гитлеру. «Фюрер очень уважительно настаивал на том, что я должен принять участие в битве за Керчь, потому что я единственный человек, который может выполнить эту работу, – писал в дневнике Рихтхофен. – Риск неудачи, подчеркнул Гитлер, должен быть сведен к минимуму, потому что первый наш удар в этом году должен быть успешным».