Я сделал долгую паузу, чтобы тот сам представил, чтобы со мной было, если бы не он.

Магистр добродушно хмыкнул, провел пальцем по длинным свисающим усам.

– Ну а как иначе, Вольдемар, вы же наш преподаватель. Как, кстати, у вас с воспоминаниями?

– Всё отлично, – покивал я, – как и обещали, вспомнил всё.

Тут Калистратис оглядел меня критическим взглядом и покачал головой:

– Да, время идет, а питание в нашем лазарете в лучшую сторону не меняется, пока лежали, сколько потеряли?

– Да, килограмм пятнадцать, – хмыкнул я.

Тоже оглядел свисающую мешком старую одежду.

– Лекари сказали, что это нормально, излишки массы пошли на восстановление рук.

– Нашим лекарям только дай, у них всё нормально, вместо того, чтобы усиленное питание организовать, – покачал тот головой с осуждением.

– Ну что поделать, – развёл я руками, – правда, гардероб, похоже, придётся менять.

Я вновь потеребил излишне свободную мантию.

– Да, кстати, – спохватился, вспомнив, зачем, собственно к секретарю пришел, – там госпожа ректор, сказала, что надо какие-то финансовые вопросы решить.

На госпожу ректора Калистратис едва заметно поморщился, но кивнул:

– Да, всё верно.

Он порылся в пачке бумаг, и выудил оттуда папку с моим именем на титуле. А затем зачитал:

– Итак, эти три декады, пока вы были на лечении, вам начислялось жалованье как действующему преподавателю по профессорской ставке, как если бы вы вели занятия.

Новость была неожиданно приятной, поэтому я не преминул сказать спасибо.

– Пожалуйста, это было меньшее, что мы для вас могли сделать, – ответил Калистратис, затем продолжил, – из этой суммы мы вычли стоимость аренды вашей квартиры, по обращению вашей квартиродательницы миссис Шонс.

Я кивнул, это было вполне логично и понятно.

– Также мы вычли стоимость вашего пребывания в госпитале.

А вот это уже было немножко неприятно.

– А разве госпиталь не принадлежит академии? – нахмурив лоб, уточнил я.

– Принадлежит, – утвердительно ответил магистр, – но любые медицинские услуги, кроме обязательной ежегодной проверки здоровья, – платно.

– И сколько там за три декады накапало?

Когда Калистратис показал, я только тяжело вздохнул, ещё одна стоимость аренды квартиры. Но это оказалось не всё.

– Также… – произнёс мужчина, доставая следующий лист.

– Ещё?! – не сдержав удивления, переспросил я.

– Ну как же, а кредит за зелье возвращения памяти? Очень недешёвые ингредиенты, да и сама работа квалифицированного алхимика стоит дорого, – начал перечислять Калистратис, – а магическое выращивание рук? Скажите спасибо, что нам удалось организовать для вас рассрочку, и то, при условии, что вы весь срок кредита будете продолжать преподавание в Академии.

– Ещё и рассрочка?! И разве выращивание рук не входило в стоимость пребывания в лазарете?

– Ох, – улыбнулся в бороду магистр, – а вы шутник. Конечно же выращивание рук отдельно, пребывание, это только стоимость койко-места и трёхразового питания.

– А усиленное питание тоже дополнительно считалось бы? – уточнил я, на всякий случай и не удивился, когда секретарь кивком мои догадки подтвердил, – мда, наверно лекарям, всё же, надо сказать спасибо, что в лишние траты не ввели.

И сколько я ещё должен? – мрачно поинтересовался я, – так понимаю, от моего жалования ничего и не осталось?

– О, конечно же нет, – первая фраза заставила меня схватиться за сердце, но магистр, увидев это, поспешно поправился, – то есть да… в общем, осталось. Расчёт всех выплат составили такой, чтобы у вас оставалось не менее четверти вашего жалования. Вы же должны на что-то жить. И да, казначейство Академии любезно согласилось взять на себя процедуру взимания ежедекадной оплаты вашей рассрочки, поэтому на руки будете получать жалованье уже за вычетом всех трат.