Селестина тоже пропадает чёрт-те где. Но тут понятно, обязанности адмирала и сестры короля с неё никто не снимал, тут я был не в претензии. Так и предполагал, что видеться мы будем раз в полгода, не чаще.

Под такие мысли пошёл обратно, но тут же с удивлением проводил взглядом одного из подсобных рабочих нашего старосты, что взмыленный пробежал мимо меня, таща ведро воды.

«Пожар что ли?» – нахмурился я, поспешив за ним.

Но всё оказалось куда прозаичней. На задней стене учебного корпуса кто-то написал большими красными буквами: «Василен – дуб, к ученью глуп!» И возле сего остроумного пассажа стоял сам Серафим и пара рабочих, пытающихся надпись со стены стереть. Но, судя по всему, получалось у них не очень.

– Господин ректор!

Увидев меня, староста с возмущение потыкал в надпись:

– Поглядите, что творят!

– Нда… – протянул я, изучая дело чьих-то шаловливых рук.

Подойдя, поскрёб ногтями и хмыкнул, надпись сходить не желала. Изучение в магическом зрении догадку подтвердило. Краску не просто нанесли на стену, её ещё и в единый монолит с камнем объединили, упрочив до каменной твёрдости. Интересное решение, и главное, я пока не понимал, как это было сделано. Словно краска впиталась в камень, смешавшись молекулами с ним. Остаточные магические эманации вились в воздухе, но всё, что я пока установил, что применялась магия не земли, как можно было подумать, а воды.

– Тряпка тут не поможет, – вынес вердикт я, – только зубилом вырубать, но будет некрасиво.

– С надписью тоже как-то некрасиво, – буркнул Серафим, – если оставим, студентики этак к концу декады все стены нам распишут всякими непотребствами.

– Тоже верно, – вздохнул я, пытаясь сообразить, как без ущерба для казённого имущества решить проблему.

Спустя пару минут плюнул и закрыл кусок стены иллюзией.

– И поищите автора, – напоследок произнёс я, – скорее всего, это одарённый или одарённая со способностями в магии воды.

На этом обход колледжа я посчитал оконченным и поспешил к своему «Быстролёту», чтобы успеть проверить ещё и за его пределами.

Амулет заискрился, разряды электричества изломанными дугами хлестнули по земле и следом толстая, с руку, молния выстрелила, впиваясь в границу мертвой зоны. Находясь на безопасном отдалении, я внимательно проследил за работой защитного устройства, ещё раз удостоверяясь, что всё идёт штатно, и граница зоны не увеличивается.

И всё, вроде, было нормально, но меня не покидало тревожное ощущение, какое-то шестое чувство, обострившееся с приходом сюда, но я пока не мог понять, что именно. И это заставляло раз за разом наблюдать за работой нашей линии защиты, ища намёки на сбой. Пока всё было в порядке, но странное чувство всё никак не хотело отпускать.

Ни дуновения ветерка, ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Здесь было, словно преддверие царства мёртвых, и, глядя на чёрную пустошь впереди, я не мог не признать, что аналогия куда как близка. Постояв немного, пошёл обратно к оставленному за деревьями аппарату. Приходилось его бросать за пару сотен метров от амулета, чтобы он случайно, за счёт ядра из кристаллида, не притянул заряд молнии к себе. А затем увидел, что меня там уже ждут.

Опершись о металлический бок аппарата, дожидаясь меня, стояла Фелиция Вэлдис, главная ведьма.

– Старшая сестра, – поприветствовал её.

– Старший брат, – кивнула она мне в ответ.

Смотрела она на меня без улыбки. Впрочем, я и сам не особо фонтанировал жизнерадостностью. Слишком уж давило тут на психику проклятье Икая. Вернее, последствия его разрушительной работы.

Женщина была в строгой чёрной мантии, из-под которой выглядывали такие же чёрные сапоги. Слишком чистые для того, кто гуляет по лесу. Но тайну своих мгновенных перемещений на большие расстояния Орден Бдящих раскрывать не торопился.