И если с таким смирением человек не знакомится через личное усилие, то к такому смирению его подводит страдание. Это потеря способности к развитию, внутреннему росту многих подстерегает еще в годы юности. Не во всех случаях актуален образ брезгливого господина, приведенный выше. Многие люди входят в состояние внутренней стагнации не так явно.

В школе, на первых курсах ВУЗа люди активно общаются, стремятся что-то узнать. Они готовы к общению, даже не смотря на различия в социальном статусе.

Дети в школе еще способны протянуть руку помощи ребенку из другой социальной группы. Конечно, дети ощущают различия в финансовом достатке семей, но часто дети из состоятельных семей дружат с детьми из семей достаточно бедных. Когда дети подрастают, они все более и более начинают замыкаться в кругу своих эгоистических интересов (если нет основы для построения жизни, исходя из веры и любви).

Школьники, празднуя дни рождения, если у них есть возможность, приглашают множество гостей. С годами количество приглашенных во многих случаях начинает падать. С одними людьми человек поссорился, на других – обиделся. В молодых семьях праздники празднуются еще довольно многолюдно. Но вот один из приглашенных заметил, что молодые ссорятся без причины и, заметив, по-дружески обратился к молодым со словами типа: «Ну что вы ссоритесь?». В следующий раз заметившего могут уже и не пригласить на семейное торжество.

Эгоистическое обособление прогрессирует и внутри самой семьи, каждый замыкается в свои интересы (конечно, здесь рисуется не та ситуация, которая непременно должна быть, а та, которая в некоторых случаях бывает). Домочадцы встречаются в коридоре по пути к туалету или входной двери, говорить друг с другом особо не о чем.

Чтобы иметь основу для общения, необходимы смирение и любовь, которые выражаются в том числе во внимании к другому человеку, в желании учиться. Если на первых курсах института студенты радостно приветствуют и друг друга, и новые знания, то ближе к концу обучения в некоторых случаях возможно зарождение охлаждения. Если первые курсы студенты (не все случаи укладываются в эту модель, но какие-то случаи укладываются вполне) еще учатся, то со временем некоторые из них начинают просто сдавать экзамены (каким образом – уже не особо важно; кто-то договаривается с педагогами, кто-то «покупает отметки», кто-то выкручивается). Кто-то, уловив «алгоритмы системы», начинает к ним приспосабливаться, заменяя деятельность по самообучению деятельностью по приспособлению.

Третий, четвертый курсы многие студенты уже работают, и им не до учебы. Первые годы реализации рабочего процесса ознаменованы идеей развития. Но по прошествии некоторого времени рабочий алгоритм усваивается (так же, как был усвоен ранее алгоритм учебы), и рабочий процесс входит в устойчивую запрограммированную колею.

Не все люди работают на таких должностях, которые требуют постоянного творческого внимания и переналадки устоявшихся подходов. Многие, усвоив рабочую модель бизнесс-процесса, двигают по проложенной колее, «не выходя за флажки»; «шаг вправо, шаг влево – расстрел на месте».

Первая точка зарождения стагнации таким образом может приходить приблизительно на период 20–25 лет. В отношении этого периода примечательны данные из книги Роберта Кигана и Лайзы Лейхи «Неприятие перемен». Авторы отмечали, что, когда они начинали свою работу, «считалось, что процесс психического развития человека аналогичен процессу физического развития его организма. Считалось, что человек перестает расти и развиваться к 20 годам». Авторам пришлось доказывать, что развитие человека «не заканчивается в 20 лет».