И сообразил ведь, помчался в Ср-ский монастырь к отцу Т-ну. Он увидел меня и сразу все понял. Не говоря ни слова, завел в храм и оставил в нем на ночь. И я, здоровый сильный мужик, проплакал до утра. Никогда со мной такого не было. Утром пришел в себя, а я монашеской безрукавкой укрыт. Это отец Т-н ночью ко мне приходил и своей безрукавкой накрыл, так она у меня и осталась. Спрашиваю его:

– Батя, что со мной?

Он мне объяснил:

– Благодать от тебя отошла. Когда ты со старцем жил, ты же в его благодати, как в речке, купался, а сам того и не замечал. Я тебе руку не зря целовал, ты причастником святости был. А теперь та благодать, что он стяжал, после его смерти тебя покинула. И ты еще долго в себя приходить будешь. – Он подозвал кого-то из монахов и указал на меня: – Когда бы ни пришел, открывай ему храм.

Много тогда, после смерти старца, я глупостей натворил, одно время пил как сумасшедший. Ребята мои даже на дачу меня вывозили, пристегнут наручниками к батарее и пить не дают. А потом вижу во сне: приходит мой старец и говорит: «Не бросишь пить, Витенька, помрешь, как муха, а я в тебе еще тогда священника разглядел». Поверишь, проснулся и чувствую, не хочу пить, и вот уже сколько лет этой заразы в рот не беру.

Потом привезли меня в Оптину к отцу И. До сих пор он меня ведет и на священство благословил. Перед рукоположением во сне снова отца Никиту видел, что говорил он мне, не помню, только очень уж он доволен был. И сейчас вспоминаю его слова, что говорил он мне в Королеве, ведь всю мою жизнь старец наперед прочитал.

Вспоминается то время, смешно и стыдно, как ходил по Оптиной с сигаретой в зубах. Стою у келии отца И., жду его и курю, монахи мимо идут, и поверишь, ни один мне замечания не сделал. Потом уже, через год, я через «штрафные» поклончики и говорить без мата научился, и вести себя как церковный человек, а тогда, сделай бы мне кто замечание, я бы тут же развернулся и уехал.

Повезло мне, отец, что пересеклись мои пути с такими людьми. Никак поначалу не мог понять, за что меня Господь из зверя в ангела обратил, а потом понял, что неправильно вопрос ставил, нужно спрашивать не за что, а зачем. Теперь ко мне столько моих бывших сослуживцев приезжает! Ты не смотри, что они такие большие и сильные, на самом деле они очень ранимые и не каждому могут открыться. А мне верят, ведь я же один из них, правда, теперь только уже не тело-, а «душехранитель».

Мой друг, отец Виктор, лет десять назад опекавший в подмосковном Королеве отца Никиту, как-то рассказал мне об одном забавном случае, связанном со старцем. Однажды батюшка, обращаясь к своему помощнику, тогда еще просто Виктору, попросил:

– Витенька, хочется мне старику в баню съездить, в парилке попариться, давно в настоящей баньке не был.

– Да без проблем, – отвечаю.

Выбрал время, когда в одной известной мне бане людей бывает немного, и повез туда старика. В бане действительно было малолюдно и в основном пенсионеры. В отличие от остальных, отец Никита полностью не раздевался. Завернулся в простыню и направился в парилку.

В парилке на нижнем полке сидело несколько крепких молодых парней. Я наметанным глазом определил, что, скорее всего, это «братки». Сидели они, раскрасневшиеся от пара, в парилке было жарко. Я думал, что батюшка последует примеру молодых и тоже немного посидит внизу, а минут через пять выйдет, но не тут-то было.

Отец Никита, несмотря на свой весьма почтенный возраст, забрался на самый верхний полок. Лежит и просит меня:

– Витенька, дружочек, плесни на камушки, добавь парку, а то мне старику зябко, – и улыбается.