К слову, я и в деревне, где жили мои бабушка и дедушка, умудрялся создать себе «образ», для этого забирался на чердак, что-то там напяливал и представлял себя девочкой! Это был мой уголок женственности и уюта.

Конечно, через какое-то время мать стала догадываться о моих похождениях. Она, видимо, поняла, что такие проявления не единичны. Но никто со мной душеспасительные беседы не проводил, в угол не ставил, да и прятать свои «следы преступлений» с годами я стал все лучше и лучше… Дошло до того, что как-то на уроке при ответе возле доски я использовал «женское» окончание слова, что вызвало у всех смех и пошатнуло и без того мой неидеальный авторитет.

Были моменты, когда меня просто неотступно тянуло выйти в женской одежде на улицу! Это желание было иррациональным, я не могу его ничем объяснить, кроме как только желанием некого «камин-аута», чтобы все, наконец, приняли меня в желаемом гендере.

В такой транс-эйфории я пребывал, наверное, года три-четыре до наступления возраста 14 лет.

Стоит отметить, что никакой литературы, касающейся темы трансгендерности, в то время не было, не было и интернета. Соответственно, я даже представить не мог, что со мной творится. Мы взрослели, к 14 годам мы уже знали достаточно о сексе. Наверное, наши познания в этом интимном вопросе не сравнятся со знаниями современного поколения, имеющего интернет, но суть дела мы уже понимали. В то время все, кто отличался своим поведением от идеала «четкого» пацана (причем никто точно не знал, кто это такой), автоматически приравнивался к геям. Быть «голубым», как тогда говорили, означало быть на 100% изгоем и полностью общественно порицаемой личностью. Человека могли избить только по одному подозрению в этом. Я взрослел и стал задавать себе вопросы: «КУДА меня приведет путь, по которому я иду? Кем я стану? Кто я»? Я прекрасно понимал, что мои «увлечения» не тянут на хобби здорового нормального парня или мужчины. Да простят меня уважаемые геи, но геем мне становиться абсолютно не хотелось! Более того, я не раз себя ловил на мысли, что моя ориентация абсолютно нормальная… что мне нравятся девушки (хотя нормальных отношений у меня не было в то время с одноклассницами). Я совсем запутался… С одной стороны, я хотел быть девушкой больше, чем чего-либо, с другой стороны, мысль о интимной близости с мужчиной казалась мне абсолютно омерзительной. Я не мог ни в чем разобраться, но четко решил, что я не гей.

И я тогда испугался. Испугался того, куда меня приведет то, чем я занимался.

Отец мой плачет…

Боже мой, не плачь!

Боже, я боюсь.

Ты ищешь и светишь.

Боже, я вернусь,

конечно, я вернусь…

«Я вернусь», гр. Агата Кристи

Эту главу я выделил отдельно, хотя по логике повествования она и находится внутри главы «Отрочество». Она того заслуживает.

В 14 лет произошло одно Событие, навсегда изменившее мою запутанную жизнь… Наша семья решила креститься по православным обычаям. Это было летом, в деревне у бабушки. Дедушка уже тогда умер. Как говорит моя бабушка, он все равно бы не пережил «перестройку». Мой дед прожил достойную жизнь и сильно не любил тех «реформаторов», которые пришли к власти в начале 90-х. Покрестились: моя мать, бабушка, сестра матери, сестра, я, двоюродные брат и сестра.

Наверное, я должен упомянуть о том, что к тому времени у меня накопилась целая уйма вопросов мировоззренческого плана, философских изысканий и претензий к судьбе. Все это требовало ответов. По понятным причинам я не мог просто так взять и подойти к матери или еще к кому-либо с вопросом: «А почему мне хочется быть девушкой?» Или: «А можно накупить мне женских вещей и с этого дня считать меня девушкой?» Умом я понимал, что это ненормально и видел, что эти явления матери не по душе. Отца я уже тогда не воспринимал вообще никак. Друзья бы попросту сочли меня пресловутым геем, что было абсолютно недопустимо…