Приступая к изучению духовных дисциплин, мы сталкиваемся с проблемой наших взаимоотношений с учителем, ламой, гуру – как бы мы ни называли то лицо, которое, как мы ожидаем, откроет нам духовное понимание. Эти слова, особенно термин «гуру», приобрели на Западе значения и ассоциации, которые вводят в заблуждение и, как правило, увеличивают путаницу в вопросе о том, что значит проходить обучение под руководством духовного учителя. При этом я не хочу сказать, что на Востоке понимают, как вступать во взаимоотношения с гуру, а на Западе этого не понимают. Данная проблема является всеобщей. Люди всегда начинают изучение духовных дисциплин, когда у них уже сформировались устоявшиеся идеи относительно того, что они от этого получат, как следует вести себя с лицом, от которого, как они полагают, будет получено ожидаемое знание. Само представление о том, что мы получим нечто от гуру – счастье, спокойствие ума, мудрость, всё то, чего мы ищем, – является одним из самых сложных предубеждений. Поэтому я думаю, что полезно будет рассмотреть, каким образом некоторые известные ученики решали проблему взаимоотношений с духовностью и духовным учителем. Возможно, эти примеры окажутся как-то связаны и с нашими духовными исканиями.

Одним из самых известных тибетских мастеров, а также одним из главных гуру линии кагью, к которой принадлежу и я, был Марпа, ученик индийского гуру Наропы; в свою очередь Марпа был учителем Миларепы, самого знаменитого своего духовного сына. Марпа служит примером человека, стоявшего на пути к тому, чтобы стать личностью, добившейся успеха в жизни своим трудом. Он родился в семье земледельцев, но с юных лет был честолюбив и избрал своей стезёй учёность и путь священника, твёрдо решив преуспеть в этом. Мы можем только вообразить, какие колоссальные усилия и решимость понадобились сыну земледельца для того, чтобы он смог добиться положения священнослужителя местной религиозной традиции. В Тибете X века для такого человека существовало не так уж много способов достичь высокого положения – он мог сделаться разбойником, купцом или священником. Вступление в местное духовенство в то время было приблизительно равносильно получению званий врача, юриста и преподавателя колледжа одновременно.

Марпа начал изучать языки, среди них санскрит, классический тибетский и разговорный язык Северной Индии того времени. После почти трёхлетних занятий он стал достаточно подготовленным, чтобы начать зарабатывать деньги в качестве учёного; на эти деньги он продолжал свои занятия по изучению религии и со временем стал буддийским священнослужителем. Такое положение принесло ему некоторую степень известности в округе; однако честолюбивый Марпа стремился к большему. Хотя он к тому времени был женат и имел семью, он продолжал откладывать деньги, пока не накопил большую сумму золотом.

Тогда он объявил родным, что собирается отправиться в Индию, чтобы получить там новые знания. В то время Индия была мировым центром буддизма: там находился университет Наланда; это была родина величайших буддийских святых и учёных. Марпа имел намерение собрать и изучить тексты, неизвестные в Тибете, привезти их на родину и перевести, чтобы таким образом достигнуть положения великого учёного-переводчика. В те времена, как и до самого недавнего прошлого, путешествие в Индию было долгим и опасным; так что родители и семья Марпы старались отговорить его от этой затеи. Но он остался твёрд и пустился в путь со своим приятелем, сотоварищем по учению.

После нескольких месяцев нелёгкого пути они перешли через Гималаи, достигнув Индии, и продолжили путь до Бенгалии, где каждый пошёл своим путём. Оба имели хорошую подготовку в области языков и религии и потому решили искать для себя учителей отдельно друг от друга, в соответствии со своими предпочтениями. Перед расставанием они договорились о том, чтобы вновь встретиться и вместе возвратиться домой.