Для душ нестойких привлеченья
Ловушек есть на свете тьма,
Предоставлял он развлеченья,
Для любопытного ума:
Колдун, астролог, прорицатель,
Он то за год, то даже за день
Предупреждал о чем – то нас
По телевизору не раз.
То в переломные моменты
Предсказывал событий ход,
И даже имя президента,
Кого народ наш изберёт.
Его Петром Приволжским звали.
Он переполненные залы
Умел с экрана исцелять
И всех талантом удивлять.
Всех поражал он чудесами,
И вы бы, не найдя подвох,
Сказали б, всё увидев сами,
Что гениален он как бог.
На боулинг еженедельно,
(Подробно и совсем отдельно
Об этом надо говорить,)
Они повадились ходить.
Он Павла удивил, что точно
Мог угадать, что суждено,
Сказать по карточке заочно,
Что человека нет давно,
По линиям руки – что было.
И факты, что уж все забыли,
Он восстанавливал, смеясь,
И с будущим имел он связь.
Пётр рассказал про ряд знамений,
Что видел он про Павла сон,
В котором Богом, без сомнений,
Мессией миру избран он,
Про спиритические знаки.
Что видел он, сидя во мраке,
Над кругом с буквами cклонясь,
И что он обнаружил связь
Отдельных слов. Заветом новым
Набор случайных слов предстал,
Что, подчиняясь силе Слова,
Пётр сам посланцем бога стал,
Мессии нового предтечей.
И мир готовить стал он к встрече
Того, кто будет нас водить
Или судом своим судить.
Союза было то началом,
И было нужно, может быть,
Когда факира повстречал он,
Души своей тоску излить.
Чтоб с кем—то просто поделиться,
Приятели есть и девицы,
Но дружба – лучше всех лекарств
Хоть и сомнительна у нас.
От «Октября» они, случалось,
Болтая, шли до номеров,
Где в VIP-гостинице прощались,
Чтоб встретиться назавтра вновь.
Их путь тянулся до канала,
Тюрьму минуя, где, бывало,
Дни Павел проводил в тоске,
Дни засекая на доске.
Пётр рассказал ему о Риме,
Где он с недавних пор живет.
Возникла дружба между ними —
Отдушина от всех забот.
И запросто они общались,
Когда напару возвращались,
Смотря на милые места
С Адмиралтейского моста.
Я, как положено поэту,
Был тоже счастлив посетить
То место на излёте лета,
Когда приятно так ходить
По берегу, вдыхая свежесть,
Мечтать, в лучах закатных нежась,
Поэму наизусть читать,
Или букетом из цитат
Подругу удивить пытаться.
Я снова был безмерно рад,
Что мог пейзажем любоваться,
Воспоминая летний сад
И вод свинцовых колыханье,
Небес свинцовое дыханье,
Дворцов нездешних гордый вид
И берегов иных гранит.
И день, когда просил я долго,
Уже немало лет назад
Знакомую, как гостю с Волги,
Мне показать свой Ленинград.
И был большим театром Питер.
А я как восхищённый зритель,
Был покорён его игрой
И бутербродами с икрой,
Что на трамвайчике мы ели,
И небо было как гризайль,
И меньше на дворцы глядел я,
Чем в серые её глаза.
Мне были улицы как залы
И путников я запоздалых
С часами не связал, была
Она мила, а ночь – бела.
Я думал: что так долог вечер?
Светло, как будто только семь,
Набросил ей пиджак на плечи,
И не хотелось спать совсем.
С чугунной вязью и дворцами,
Она мне стала близкой самой,
И стала близкой мне Нева.
Так вспомнил я её слова
И всё, что мне так мило было,
Взглянул на здешние мосты,
И от спокойной красоты
Как прежде сердце защемило.
И долго памяти игла
Больную душу бередила.
Я видел: солнце заходило,
Как будто плавясь на углях,
Но вот погасло, мир уснул.
Всё в ярких блёстках одеяло
На гладь уснувшего канала
Холодный месяц натянул.
И я, как в детстве возле дома
В саду ночном, предался дрёме,
Младые вспоминая дни,
На воду глядя и огни.
Пётр тоже был отсюда родом,
И с родиной хранил он связь.
Домой, чтобы побыть с народом,
Он наезжал в три года раз.
Он был богат, повсюду рядом
Телохранителей отрядом
Незримо был он огражден
И всюду им сопровожден.
Зачем ему был нужен Павел?