Она услышала голос. Это был мужской голос, спокойный, без выражения каких-либо эмоций. Он произнес фразу, как бы отвечая на все вопросы, на все мысли, которые буквально разрывали ее изнутри на миллионы частей: «На все воля Божья».

Сказано это было отчетливо, отдельно каждое слово, как печать в память. Именно с того момента, с того дня, вся жизнь Насти словно сменила вектор направления движения. Движение к познанию себя и своих возможностей, движение на пути развития себя так или иначе, но через познание Бога.

Именно в тот период ей вдруг стало понятно, и эта мысль пришла к ней целиком, собранной, как единый пазл, что путей, возможно, миллионы, но все они ведут к одному и тому же. Вдруг поняла она, почему не стоит бегать по разным школам и традициям, почему необходимо продолжать движение, в котором находится твой Род. Ей стало совершенно понятно, где она, кто она, и каким путем должна двигаться дальше, являясь частью своего Рода, исповедующих Православие.

Мысль, вошедшая в ее разум, привела Анастасию к дальнейшим действиям довольно скоро. Постепенно, по мере своих сил и возможностей она стала осваиваться в забытом с детства мире, Мире Православия. Ей хотелось узнавать больше, настолько, сколько могла бы вместить в себя человеческая природа, при всех приобретенных слабостях. Сочетая получаемые знания с понемногу увеличивающимся практическим опытом, она двигалась к определенной точке. Жизнь помогала ей в этом. И, судя по всему, не только радостными событиями и обстоятельствами.

– Видимо, – говорила она маме, – человеческой душе необходимо взрастить в себе ростки духовности, проходя через всякого рода страдания, без которых невозможно достичь дна своей души, коснувшись которого человек делает, вероятно, толчок еще большей силы, после чего получает возможность совершить подъем на неведомую до этого высоту.

Начав рисовать, она совершенно не ожидала, куда приведет ее эта дорога. Да и не планировала ничего, кроме получения удовольствия от этого и в то же время принесения радости дорогим и близким ей людям. Она делала подарки в виде своих картин.

– Самый главный подарок для художника любого уровня это – эмоции, искренние и неподдельные, – говорила она как-то своей подруге, – которые испытывает человек, которому сделан подарок, а большего счастья мне и не надо.

Идя этим путем, год за годом, все же было бы слишком просто одарить ее такой способностью просто так. «Похоже, на все есть свой замысел» – думала она.

– Жаль, если человек видит эту жизнь, – размышляла она как-то вслух, приехав к маме, – как посетитель картинной галереи, который подошел к объемной картине слишком близко и, рассматривая ее небольшой фрагмент, пытается понять весь смысл.

Она взглянула на Икону. О чем подумала она в ту минуту? Подумала ли она о том, что помощи они так и не дождались, хоть и очень просили? Или о том, что стоит ли вообще верить? В чем была эта помощь? Была ли она вообще? Слышал ли кто-то нас там, на небе? Есть ли там вообще кто-нибудь?

Есть люди, которые не получив желаемое, впадают в уныние. Когда-то она мечтала стать врачом, как ее мама, ей казалось, лучше этой профессии ничего в мире нет. Но при всех стараниях Насте это так и не удалось. Прошло довольно много времени, пока она начала понимать, что неслучайно существует выражение, что не место красит человека, а наоборот. Не став врачом, не стала и унывать. На вопрос в своем сознании очень скоро она нашла ответ.

Она смотрела на лицо папы и в ней бушевала целая гамма чувств. С одной стороны, неимоверная грусть, чувство невыразимой утраты и боль от невозможности повернуть все вспять, вернуть тот момент, когда папа вдруг заболел, как-то исправить все, направить события другим путём… Только обычному человеку это неподвластно. И она это ясно осознавала. С другой стороны, она почувствовала некоторое облегчение, видя разгладившееся лицо папы, понимая, что мучения, в которых он жил в последнее время, наконец, закончились.