Сергей тоже попытался её уговорить:

– Пойдёмте, а то как же мы без вас петь будем?.. А там и солнце, и речка, и мы!

– Нет, Серёжа, это не моё, я люблю дома, с книгой.

Таким образом она проигнорировала и первый, и второй поход, хотя весёлая компания поджидала её на улице.

Как-то после спокойной вечерней службы Маша последняя сошла с клироса. Когда она выходила из храма, Марина и Ксения были уже в воротах и поджидали Сашу, который при её появлении склонился зашнуровать ботинок. Она как раз проходила мимо, когда он вдруг запел во весь голос:

Скажите, девушки, подруге вашей,

Что я ночей не сплю, о ней мечтая,

Что всех красавиц

Она милей и краше,

Что сам хотел признаться ей,

Но слов я не нашёл.

Очей прекрасных

Огонь я обожаю,

Скажите, что иного я счастья не желаю,

Что нежной страстью, как цепью, я прикован,

Что без неё в душе моей тревоги не унять.

Когда б я только смелости набрался,

Я б ей сказал: «Напрасно ты скрываешь,

Что нежной страстью сама ко мне пылаешь,

Расстанься с хитрой маскою и сердце мне отдай…

Она быстро пошла вперёд, но его голос летел вслед, точно преследуя её. Маша чувствовала, что он поёт для неё – и это откровенное признание пугало и шокировало её, а он, несмотря на шутливый протест своих барышень, уже начал следующий романс, причём голос его становился всё громче по мере её удаления:

Ни сна, ни отдыха измученной душе,

Мне ночь не шлёт надежды и спасенья,

Всё прошлое я вновь переживаю

Один в тиши ночей…

Когда она ушла на порядочное расстояние, голос оборвался. «Так вот какие романсы петь ты звал на речку!» – она чуть не плакала от досады и смятения. Скорей бы он уже уехал, что ли! Слишком уж неспокойно, когда он здесь.

Мне плохо, и я хочу написать тебе письмо. Совсем маленькое. Много раз в моей жизни я «отворачивалась» от тебя, увлекаясь кем-то другим. И вот опять! Но теперь я этого не хочу.

Я так молилась, чтобы он успокоился! И вот сейчас он спокоен, ни к чему не придерёшься, зато неспокойна я сама. Раньше я вообще была такая, моё «я» постоянно играло в эту игру. Сейчас я вне этого и вот только в отношении этого одного человека…

Помоги мне, любимый, помолись за меня! Я не хочу думать ни о ком, кроме тебя. Я знаю, теперь знаю, как это больно и как неправильно. Услышь меня и помоги мне!

Не разлучайте нас, чужие голоса,

Не разделяйте нас,

лучи ненужных взглядов,

когда для нас отверсты небеса,

И ничего нам вашего не надо.

Единство замкнутых и спаянных кругов

И навсегда пересечённых линий,

И общих снов,

И несказанных слов, —

Не разбавляйте нас своей судьбой, другие!

Я навсегда, всегда тебе верна,

Такой живу, такой хочу остаться,

А для других – стена, стена, стена,

Им никогда до нас не достучаться.

Не разлучайте нас, чужие голоса,

Не разводите нас, чужие руки.

Наш каждый стон учтён на небесах

И вздох благодарения за муки.

Любовь не умирает. Она ни капельки не убыла с тех пор. И теперь, столько лет спустя, я люблю тебя ничуть не меньше, а может быть даже больше, потому что теперь я знаю то, чего не знала тогда: я не забуду тебя никогда.

Наступил Успенский пост, а с ним один из красивейших двунадесятых праздников года – Преображение. Маша так любила этот праздник: с верхнего клироса церковь в праздничном убранстве казалась невестой. Огненными букетами пылали исполненные свеч подсвечники перед иконами, яркая толпа народа заполнила храм, перетекла в пределы. А в центре, перед праздничной иконой красовались столы, сплошь уставленные корзинами и тарелками с фруктами. Были здесь и налитые соком виноградные гроздья, и яркие нектарины, и вызывающе алеющие в солнечном свете помидоры, и, конечно же, яблоки, ведь недаром в народе это праздник зовётся Яблочным спасом. Маша тоже взяла корзинку отборных яблок из собственного сада, чтобы освятить и угостить певчих. После службы она быстро слетела вниз, схватила свою корзинку и сразу вернулась наверх, где певчие убирали ноты в шкафчики по партиям. Все обрадовались угощению, брали яблоки, хвалили их вкус, благодарили хозяйку. Только Саша, обычно такой бойкий и находчивый, отошёл к проёму и что-то высматривал внизу, в храме. Маша окликнула его, первый раз назвав по имени. Он тут же обернулся, подошёл и скромно взял одно яблочко.