Ниджи почувствовала, словно что-то тянет ее к одной из белоснежных площадок под круглым куполом. Не особо сопротивляясь, она поддалась волшебному потоку и вскоре обнаружила себя рядом с незрячей сестрой Райан, с которой познакомила ее Геката в первый же день присутствия здесь. Из-под ее капюшона была видна закрывающая глаза полумаска, в которой причудливо сочетались неприветливость темно-серой ткани и нарядность карнавальных украшений.

– Сумеречного вечера тебе, сестра Виттория. Нет возражений, если я задам тебе пару вопросов?

Та пожала плечами – и вспомнила, что надо бы сказать что-то вслух, ведь послушница была слепа. Однако Ниджи не успела произнести и слова, как Сестра кивком показала ей на лавочку рядом с собой в беседке. Она поняла ее, ничего не видя? Или это был ультиматум с ее стороны? Как бы то ни было, Ниджи села на скамью, шурша своим новым плащом.

– Что вам угодно, сестра Райан?

– Хотела узнать, как продвигается твое обучение. Возможно, тебе нужна какая-то помощь?

– Благодарю, но, пожалуй, нет. Свет укажет мне дорогу, – вежливо ответила Ниджи.

– Звучит, как будто ты не сильно веришь в это.

Чертовы зеленые. И она еще недоумевала, как Такеши раскусил ее с самого начала. Ниджи помрачнела и сбросила остатки вежливости:

– Как по мне, тут слишком много эзотерики.

Пожалуй, не стоило так резко выражаться при магессе, которая наверняка входила в узкий круг доверенных приспешниц главы Ордена. Но, на удивление, сестра Райан кивнула, будто бы соглашаясь. Что она думала на самом деле, было неясно. Голос сестры был лишен каких-либо интонаций.

– Я чувствую, что ты не принадлежишь культу. Что ты не веришь в его цели, в его предназначение. Не понимаешь, какая великая роль уготована тебе.

Ниджи помолчала. Ей казалось, что если она скажет хоть слово – неважно какое, – это приведет к вывернутым наружу кишкам. Конечно, она была для Гекаты ценной добычей, что давало ей своего рода неприкосновенность, но осторожность не помешает.

– Страх, – вдруг сказала Райан, впрочем, без особого упрека. – Страх и отвращение. Вот что движет тобой на самом деле. Ты хочешь избавиться от своей магии, и все происходящее здесь тебе глубоко противно.

– Да, вы правы, – ощетинилась Ниджи. – Все просто. Я боюсь смерти. Я делаю все это только потому, что очень не хочу умирать.

– Именно поэтому ты не теряешь бдительности и стараешься подвергать сомнению все происходящее? – Сестра скорее утверждала, чем спрашивала.

– Один раз я уже была в иллюзорном мире. Этот вполне может оказаться таким же бредом сумасшедшего.

– Удивительно. Ты ведь практически в центре великих чудес. Они перед твоими глазами. Это может освободить тебя по-настоящему, но ты продолжаешь сопротивляться. Невосприимчивая. Блуждающая во тьме.

– Странно слышать это от вас.

«Отлично, теперь я еще и хамка, – смуро подумала Ниджи. – Из-за этих фиолетовых клеток я становлюсь просто невыносимой». Магесса приготовилась к буре негодования, но в голосе послушницы едва ли проскочила нотка задетой гордости:

– Быть может, я слепа, но порой я вижу больше, чем другие.

Райан откинула голову, словно хотела узреть закатное небо:

– Скажи, Ниджи Мурасаки, каков для тебя этот мир? Кем ты видишь себя в нем?

Элементалистка дернулась, услышав свое настоящее имя, которое она уже начала подзабывать. Девушка уставилась на бегущие облака. Что же она видит? Покрасневшее небо; пурпурные тучки далеко-далеко, почти у самых гор; ветер шевелит траву. И все это пронизано магией. Настолько сильной и концентрированной, что ее почти видно. Если в нее поверить – возможно, это раздавит ее, Ниджи, прямо на месте, перевернув в голове все, что она знала до этого. Ей было удобнее считать, что она в коме, или живет в спасительном дурмане, или попала в сверхреалистичную MMORPG – что угодно, чтобы не осознавать, что есть в мире нечто гигантское, нечто не поддающееся… ничему.