У них в сейфах ни чего нет, кроме жестких дисков. Представляете, как они живут в этом виртуальном мире – виртуозы поганые, – крикнул Князь, еле шевеля непослушным языком. Он стал упираться ногами в дверном проеме машины, успев выкрикнуть, – в их мире информация дороже денег! Ха-ха-ха.

Полицейские грубо ударили его по спине и запихнули обмякшее тело Князя в машину, продолжая щедро угощать ударами резиновых дубинок по ногам, спине, по голове. Железная дверь с грохотом закрылась. Сидя в машине на лавке, Князь потирал свои онемевшие конечности, руки и ноги. В упор, смотря прямо в глаза надзирателю, он зло сквозь зубы процедил, ворочая все еще непослушным языком:

Вы чо ж, вертухаи, творите? Чем это вы меня заколбасили?

Это плазменный пистолет, настроен на минимальный разряд, он только тебя парализовал на несколько секунд. Была бы мощность выше, то кроме паралича тебя накрыло бы безумие, а его трудно потом вылечить – мозг разрушается, и человек на всю оставшуюся жизнь остается неадекватным. А была бы мощность еще выше – клетки перегреваются, затем взрываются изнутри и тело человека горит голубым пламенем. Через несколько минут человек превращается в пепел, вот так воздействуют плазменные волны на биоматериал, причем предметы, не проводящие электрический ток, не возгораются. Еще рассказать?

Полицейский замолчал, а Князь, сжав кулаки так, что захрустели суставы, не нашел, что ответить на разъяснение по поводу действия такого оружия. Ему оставалось только ждать, когда он окажется в своей до боли знакомой стихии, ведь тюрьма для него как дом родной.

В полицейском участке ему предъявили обвинение в незаконном проникновении в чужое жилище, взломе сейфа и ограблении. Преступление зафиксировало множество камер внутри дома и снаружи, а при выходе из дома его задержали с поличным, так что обвинению больше никаких доказательств не требовалось. Полицейские долго удивлялись тому факту, что у Князя нет чипа и даже шрама на том месте, где он должен быть, если он его вынул. Заключенного не видел ни один детектор, даже находясь в камере, он был невидим для охраны. Поэтому за ним не было полного контроля, как за остальными задержанными. Утром первым делом ему вшили чип с сведениями, которые дал сам Князь: он спросил, какой сейчас год, отнял от него свой возраст, и получилась дата его рождения, остальное он упорно скрывал, поэтому чип получился практически пустой.

Теперь Князь полностью принадлежал этому миру. За такое серьезное правонарушение Князю дали десять лет строгого режима, от чего он был в бешенстве.

Я же ничего не взял, – кричал он на суде.

Вас поймали с поличным, – спокойно ответил судья.

Дело в том, что Князя угораздило залезть в дом прокурора города Пятигорска, и это был не простой процесс, а показательный и устрашающий: нельзя трогать Власть. Это был суд чести и достоинства одного из уважаемых людей города.

Князь вошел в камеру и окунулся в привычную ему среду обитания. Тюрьма за прошедшие сто лет практически не изменилась, она оставалась все такой же со своим бытом, порядками и обычаями. Только обитание в ней стало более цивилизованным. Камеры были одна на двоих зеков, не так, как в наши времена, по двадцать заключенных в шестиместной камере, где спали на кроватях по очереди. Это даже немного угнетало Князя: он привык к общению и тюремным развлечениям, а здесь, как в одиночке – наверняка с ума сойдешь. Князя приняли в воровской круг, но не сразу, так как в историю про путешествие во времени никто не верил, а подтвердить его статус вора в законе никто не мог. Поэтому ему устраивали проверку за проверкой, но предъяв не выдвигали до тех пор, пока с воли не пришла малява подтверждающая его слова. В газетах прошлого столетия действительно промелькнула статья о странном исчезновении двух воров в законе – Князя и Кастета. Это исчезновение никак не объяснялось, но вот фотография Князя говорила о том, что он не врет.