Она не решилась спорить, хотя была уверена, что он чем-то озадачен. Ничего не говоря, она лишь поправила его растрепавшиеся волосы и ворот рубашки. Луи благодарно улыбнулся и затаенно сказал:

– Я кое-что принес тебе. Вот, посмотри, – он вручил ей бархатный мешочек.

Мари развязала его и вытряхнула на ладонь сверкающий перстень. Рассмотрев его, она ахнула.

– Он прекрасен, Луи.

– Тебе нравится? Я дарю его тебе.

– Нет, я не могу его принять.

– Почему? – огорчился маркиз.

– Это слишком дорогой подарок, я не могу. Никто не поверит… это же целое состояние.

– Ты достойна этого подарка. Возьми его, не отказывайся. Мари, ты можешь никому его не показывать, если боишься, но не отвергай, прошу тебя.

– О, Луи…

Он взял ее руку и надел перстень на палец.

– Ты самая прекрасная, самая лучшая, ты – цветок моей души, – твердил он, целуя ей руки, – пойдем, немного погуляем и вернемся, уже, должно быть, за полночь, а я хочу еще насладиться твоей любовью, моя королева.

Выдался чудесный солнечный день. На игровой площадке царило оживление. Луи сражался с Люсьеном на шпагах. Оба, будучи в самом веселом расположении духа, отпускали друг другу шутливые комплименты. Друзья на этот раз были не одни. За ними наблюдали гости. Расположившись в тени старого вяза, дамы тихо беседовали, а герцог заинтересованно следил за поединком. Сейчас он не мог быть недоволен своим сыном: Луи орудовал шпагой блестяще, впрочем, благодаря частой практике, и Люсьен уже поднаторел в этом деле. Наконец герцог так воодушевился, что решил вспомнить молодость и пожелал сразиться с Луи. Раскрасневшийся от беготни Люсьен присоединился к дамам.

– С вами не страшно путешествовать, сударь. Вы так хорошо деретесь, – мило улыбаясь, проговорила Леонора.

– О, сударыня, вы мне льстите, – смутился юноша.

– Ничуть, – вступила в разговор Элен.

– Если бы вы были внимательны, то непременно заметили бы, что Луи сегодня «заколол» меня несколько раз.

– А вы? – поинтересовалась девушка.

– Я «ранил» его дважды. Поверьте, не завидую я тому, кто скрестит с ним шпагу.

Скоро вернулись с «поля битвы» и оставшиеся бойцы. Герцог, едва переводя дух, улыбаясь, заметил:

– Юноши времени даром не теряли. Превосходные удары.

– Ага, – смеясь, подтвердил Луи, – если не считать, что меня сейчас почти накололи на шпагу, как какую-нибудь бабочку…

– У вас еще есть время поучиться, господа. Ну, а теперь что вы намерены делать?

– Почему бы не прогуляться? – предложила герцогиня, недвусмысленно глядя на сына.

Луи посмотрел на Леонору и, бесцельно покрутив в руках шпагу, сказал:

– Ну что ж, можно и погулять. Я пойду переоденусь.

Когда же Луи вернулся, то застал лишь одну Леонору и все равно спросил:

– А где все?

– Ваш отец увел виконта в дом, а мама и тетя Анна пошли посидеть в беседку.

– А куда пойдем мы?

– У вас есть качели? – в свою очередь спросила Леонора.

– У меня есть все, – улыбнулся юноша и предложил ей свою руку. Девушка охотно взяла его под руку, и они, не торопясь, пошли вглубь парка.

Луи одевался не слишком торжественно, когда отдыхал в Куломье. Это в Париже он шокировал общество щегольскими нарядами и дорогими украшениями. А тут, «в деревне», забывал порой, где у него духи. Сейчас, правда, юный маркиз слегка принарядился, чтобы пустить пыль в глаза своей расфранченной спутнице. Что ж, ее можно понять. Она долго жила вдали от светского общества, воспитываясь в монастыре. Недавно ее забрали оттуда, чтобы выдать замуж.

Леонора красовалась в богатом платье. Корсет стянул ее и без того стройную талию в струнку и высоко приподнял нежную грудь, сильно декольтированную. Чтобы не сразу воспламенить падкого на прелести маркиза, девушка накинула на плечи легкую шаль, которая частично прикрывала грудь.