– О, посмотрите, куда забрался наш маркиз, – вдруг сказал Жорж и указал налево. Все устремили свои взоры в указанную сторону.

Действительно, они увидели вчерашнего знакомого, который со специальным веером в руке ходил по канату. Ему была дорога жизнь, поэтому на его поясе крепко сидел ремень страховки. Юноша еще не заметил гостей и был занят разговором с Люсьеном.

– А сейчас я пойду без страховки, – сказал Луи, расстегивая ремень.

– Как, вы собираетесь идти без страховки? – взволнованно спросил Люсьен. – Но здесь достаточно высоко, неужели есть необходимость так рисковать?

– Чем же мне еще заняться?

– Луи, прошу вас.

– К чертям ваши просьбы, слышите? Держите, – Луи бросил ему ремень и вступил на канат.

Люсьен только закусил губу и с волнением следил за каждым движением маркиза.

Вот тут-то, оказавшись на самой середине пути, юноша и увидел актеров, с удивлением смотревших на него. Жорж помахал рукой, и Луи в ответ, радостно улыбнувшись, помахал своей и поспешил перейти последний этап. Потом он слез по лесенке на землю и быстрым шагом направился к актерам.

– Приветствую вас, господа! – подходя к ним, сказал Луи.

– Здравствуйте, сударь. Мы очень рады вас видеть, – поклонившись, сказал Рене, и послышалось сразу несколько приветствий в адрес Луи.

– Пойдемте, господа, – учтиво проговорил юноша и повел гостей в дом.

Старинные крепкие помещения замка были обставлены на новый манер, но еще хранили свой вечный, какой-то особенный загадочный дух, напоминая о грозных временах рыцарей, кольчуги и латы которых до сих пор хранились в замке. Луи привел актеров в бальный зал и сказал:

– Здесь вы будете выступать. Может, желаете откушать?

– Нет, нет, ваша светлость, мы неплохо позавтракали, и нам не терпится дать представление, – взволнованно возразил Жорж, всегда живой и веселый молодой человек лет двадцати трех.

– Так и быть. Сколько времени вам нужно на подготовку?

– Не больше часа, – сказал Рене.

– Прекрасно. Ровно через час я и мои друзья придем посмотреть на ваше искусство. А пока не буду вам мешать.

Луи весело подмигнул им и удалился.

Пьеса, поставленная в замке Куломье, сильно отличалась от той, которую Луи видел на улице. Еще бы, ведь это была нашумевшая лет десять назад комедия Мольера «Тартюф». Луи вспомнил, что ее даже запретили, но потом разрешили вновь. Он смотрел и сравнивал два представления, понимая, какая же пропасть лежит между ним и теми горожанами, которых вчера развлекали актеры.

По окончании спектакля маркиз с самым дружественным видом приветствовал актеров, а когда они переоделись, пригласил отобедать, на что теперь уже нельзя было ответить отказом.

Обед не мог не понравиться гостям, которые нечасто видели такое изобилие на столах.

– Что же вы молчите, Рене, – сказал маркиз, – расскажите мне о своей деятельности.

– Право, я не знаю, что рассказать, сударь. Что может быть удивительного в нашей бродячей жизни? Ходим по городам, показываем представления, – тут он запнулся, припомнив, что маркиз видел вчерашний спектакль.

– Да, да, продолжайте, я слушаю вас.

– Нет, нечего и говорить.

– Да уж и нечего, Рене. Столько путешествуете…

– Кроме нищих на дороге, крестьян да горожан… помилуйте, маркиз, это не стоит вашего внимания.

– Что ж, отложим этот разговор на другой раз.

– Вы уверены, что мы еще встретимся?

– Кто знает? Говорят, мир тесен.

– Если мы еще увидимся когда-нибудь, я поверю этому высказыванию.

– О, народ никогда ничего не выдумывает просто так.

– Тут я полностью согласен с вами, ваша светлость.

– Да, а как вам понравился мой замок? – переводя беседу на другую тему, спросил Луи.