– Опять какую-нибудь гадость устроил? – возмущённо, спросил, дочь. – Теперь что нового Артур натворил?

– Артур ничего плохого не натворил. – сердито, ответила дочь. – Он хочет служить в армии, а мама не хочет.

– Мама правильно говорит. – сказал дочке. – В армии Артуру делать нечего.

Ни те времена и живём не в России.

– Так Артуру уже повестка из военкомата приходила. – возмущённо, заявила Виктория. – Мама отказалась брать повестку у посыльного от военкомата. Сказала посыльному, что Артур и его отец в командировке, а она не имеет право вмешиваться в мужские дела.

Когда мужчины приедут из командировки, тогда с ними посыльной из военкомата может разбираться. Посыльной из военкомата ушёл и обещал маме, что каждый день будет приходить к нам с повесткой.

Артур от Эдика узнал, что приходил посыльной из военкомата с повесткой. Артур тут же стал собираться служить в армии. В это время с работы пришла мама. Мама стала говорить Артуру, что если он пойдёт в военкомат без разрешения отца, то она вызовет от Насреддинова Хуршеда охрану и они посадят Артура в подвал с крысами под замок до приезда отца.

Артур всё равно не послушал маму и утром отправился в военкомат. Но в военкомате. Артура не приняли без повестки из военкомата. Сказали, что нужна повестка от военкомата и письменное согласие отца.

– Когда Артур был в военкомате? – спросил дочку. – Имею в виду, когда Артур ходил в военкомат?

– Артур вчера утром ходил в военкомат. – ответила Виктория. – Посыльной из военкомата вчера вечером обратно приносил повестку. Артура не было дома. Он ходил на колхозный рынок покупать «носовой» в армию.

– Ему такого «носа» и такую армии устрою, что ему тошно будет. – сказал, собираясь купаться в ванной, так как был сильно грязный по путешествиям в горах.

– Папа! Узелок ты мне привёз из командировки? – спросила Виктория из кухни. – Имею в виду сладкое.

– Гостинцы на всю семью от моих друзей из Курган-Тюбе. – ответил, забираясь в ванную. – Сам не знаю, что в узелке имеется. Может быть, продукты, а может быть, бомба? Осторожно с узелком разберись.

– Папа! Обратно шутишь. – засмеялась Виктория, из кухни. – В узелке никакой бомбы нет. Продукты и коньяк.

– Если бы там была бомба, то мы с тобой не разговаривали. – ответил, из ванной. – Не мешай мне мыться!

Виктория перестала задавать мне вопросы. Тем временем стал тщательно отмываться от двухмесячной грязи и пота, которые не смог совсем отмыть в финском домике под душем на геологической базе в Хороге.

Поэтому от моего тела так дурно пахло возле ресторана «Зухра» в Курган-Тюбе. Надо до прихода жены домой отмыться хорошо, чтобы Людмила не говорила мне, что где-то на помойке жил два месяца. Должен быть чистым.

– Папа! Пошла в школу. – услышал, голос дочери в прихожей возле двери. – Ты подними Эдика в школу.

Дочка ушла в школу, а сам продолжил киснуть в мыльной пене в ванной, постоянно включая кран горячей воды. Хорошо, что ТЭЦ после бомбёжки моджахедов восстановили.

Иначе, мне сейчас пришлось бы отмываться в холодной воде, которая поступает в Душанбе из источников Варзобского ущелья от ледников. Хотя бы больше не было никаких бомбёжек в Душанбе. Зима на носу.

Скоро под новый год здесь в горах температура понизится. Из ванной вышел тогда, когда услышал, как Эдик скребётся в дверь, чтобы здесь в ванной умыться после продолжительного сна. Эдик у нас такой тюря, что с сонным лицом может обратно завалится спать в свою кровать.

После скажет, что с сонным лицом стыдно было идти в школу. Поэтому обратно лёг спать до самого вечера. Можно подумать, что у нас водяные краны лишь в ванной комнате. Воду для кухни и для питья мы не берём из ванной или из туалета. У нас на одной кухне три крана.