Всё равно у всех было одно на уме. Когда мы выйдем из каменного храма и встретимся с племенем людей-птиц?

– Хватит прикидываться! – громко, сказал всем. – Всё равно никто не спит. Давайте мы лучше хорошо позавтракаем в дорогу и будем собираться. Ведь никто не знает, сколько мы будем в гостях у племени людей-птиц.

– Правильно говорит раис. – поддержал меня, Никифоров Сергей. – Нам всем надо хорошо поесть в дорогу. Иначе мы с голоду помрём в гостях.

4. Похоронный обряд.

Девушки тут же принялись готовить сытный завтрак из самых лучших продуктов, которые мы держали у себя в запасе, как армейское "НЗ". В это время мы сворачивали все свои личные вещи.

Было решено, что с собой берём небольшой запас продуктов, как в обычный поход, и, всё то, что было у нас в рюкзаках, за что мы несём личную ответственность.

Весь остальной инвентарь убираем в помещение, в котором находились личные вещи руководителей нашей экспедиции. Когда прилетят, то поймут, что мы сейчас где-то рядом.

Солнце словно ждало окончания наших сборов. Едва мы выключили свой фонарик, которым освещали выход из храма, как первый солнечный луч отразился об отвесную скалу напротив храма и ранний рассвет быстро стал проникать в каменный котёл, который мы собрались покинуть на неопределённое нами время.

Мальчик-подросток ждал нас у расщелины между скал в самом узком месте "каменной клизмы". Товарищи пропустили меня вперёд всей группы.

Следом за мной пошла Касымова Зухра. После Никифоров Сергей, за которым шла Баратова Матлюба, за ней Алишеров Хамид. Дальше Мулукандова Сара и замыкал группу Гиясов Морис.

В таком порядке мы прошли расщелину между скал совершенно свободно. Даже было удивительно, что мы раньше считали это место совсем закрытым. Ведь Ян Робинсон говорил, что охотник пролез ползком в щель под скалой следом за своей собакой. Так открыл место нахождения этого храма.

Сегодня же мы прошли горловину ущелья из каменного котла, совсем не задевая своими рюкзаками об острые камни. Шёл следом за мальчиком подростком, впереди которого была каменная плита отвесной скалы, но, сколько мы шли в каменной горловине, столько не упирались в каменную плиту отвесной скалы.

Каменная плита в расщелине словно отодвигалась и только меняющийся рисунок структуры камня, напоминал нам о том, что мы не топчемся на одном месте, а продвигаемся вперёд к какой-то неизвестности.

Едва мы спустились по узкому переходу, в расщелине между скал из каменной котловины в подземелье, как нашему взору открылась невиданная красота огромной пещеры, которая была изрезана орнаментом.

Меня почему-то сразу толкнуло на размышление то, что все орнаменты не просто резные рисунки, а надписи неизвестной нам письменности. Каждый рисунок орнамента имел какое-то назначение на плитах и стенах пещеры.

Словно мастера, выполнившие орнаменты пытались что-то передать своим потомкам. В тоже время некоторые рисунки орнамента напоминали молитвенные иконы, растительные образы и таблицы.

Вероятно, здесь жило племя язычников, у которых нет бога животного мира и человека. Видимо, эти люди поклонялись природе растительного мира.

Возможно, эта пещера служила каким-то ритуальным или религиозным местом неизвестной нам культуры? В то же время здесь был единственный выход из котловины.

Прямо у выхода из расщелины каменного котла нас ждал Старик ОН. Как только Старик ОН увидел нас, то тут же направился к узкой перемычке через глубокое ущелье. Мальчик-подросток пошёл за ним. Посмотрел туда, куда уводила нас едва заметная тропа, протоптанная дикими животными этих мест. Впереди за глубоким ущельем, поросшим хвойным лесом была огромная скала, которая по своей величине была значительно больше самого ущелья и прикрывала неприступной стеной путь на другую сторону гор.