В это время куртка была самая дорогая и самая модная вещь. В магазине куртка стоила сто рублей, а на барахолке пятьсот рублей.

Кто носил такую куртку, считался самым модным и самым богатым человеком, который имеет связь за "бугром" или, хотя бы, за пределами Кавказа, что многим кавказцам, по тем временам, считалось одинаково сложно и далеко.

Поэтому мне было жалко такую ценную вещь. Такую куртку не мог себе купить. У меня зарплата не позволяла этого сделать. Все мои деньги уходили на содержание братьев-близнецов.

Мама получала всего восемьдесят рублей в месяц. Маминых денег нам едва хватало на питание. Одежда у нас была вся рванная. Ехать на конечную остановку не решился.

Наверняка, на станции знают о гибели парня. Сейчас начнут искать того, кто сбросил парня с вагона под колесо товарного поезда. Тут ещё буду светиться с разодранной курткой. Конечно, подозрение сразу упадёт на меня. По этой причине вышел из поезда на полустанке посёлка Шпального завода в противоположную сторону. Демонстративно направился в сторону центра города. Если меня кто-то запомнил, то милиция будет меня искать в самом центре Беслана.

Как только скрылся поезд, тут же рванул бежать в сторону посёлка, в котором жила моя тётя Надя, мамина средняя сестра.

Надо было зашить сзади куртку или, ещё лучше, взять куртку у двоюродного брата Женьки, который по комплекции почти такой же, как. Лишь бы тёти Нади не было дома.

Она у нас очень любопытная. Сейчас начнёт выяснять, что случилось, кто меня порезал? Проведёт своё расследование. Не тётка, а агент Бонд 007.

– Где это тебя угораздило так разодрать куртку? – сходу, спросила тётя Надя, к моему сожалению, она была дома. – Прямо, словно, тебя кто-то ножом полоснул по спине, до самой задницы. Наверно, порезал спину?

– Прозевал вашу остановку. – начал, выкручиваться. – Стал прыгать с поезда на ходу. Вы же знаете, как высоко от ступеней вагона до земли за платформой. Вот, за ступени и зацепился. Разодрал всю куртку.

Показал любопытной тёте Нади свою спину и зря это сделал. Так подозрения больше увеличились.

– Чего ты, вдруг, решил к нам заглянуть? – стала допытываться тётя Надя, сочно смазывая мне зелёнкой поцарапанную спину. – То тебя неделями у нас не бывает, а это, вдруг, появился. Может быть, что-то случилось? Ты пытаешься замести следы преступления у своей тёти. Так выкладывай сразу, что случилось.

– Нет! Тётя Надя! Да вы, что так думаете? – начал оправдываться. – Ведь праздник послезавтра! Мы уже давно семьями не сидели за столом. Вот и решил. Возможно, что-то надо к празднику в Орджоникидзе купить. Возле нашего завода новый гастроном открыли. Товара много разного. Могу что-то купить.

– Ты мне зубы не заговаривай. – не унималась, детективная тётя. – Когда ты неделю болтался на военных сборах в горах, за тобой из Орджоникидзе милиция дважды приезжала.

Милиция по домам к людям на экскурсию не ездит. Ты лучше раскалывайся. Что там натворил? Тебя никому закладывать не буду.

– У милиции такая работа. По домам искать преступников. – разозлился на тётю. – Когда был в горах, то зарезали моего сослуживца по работе. Мы с ним перед этим подрались. Вот на меня подозрение и упало. Милиция и к другому моему напарнику ходила с допросом. У нас обеих есть алиби, что мы сослуживца не убивали. Мой друг был в эти дни на экскурсии от нашего завода в Тбилиси, а в горах на военных сборах…

– Ладно! Хватит оправдываться. – сказала тётя Надя, заканчивая зашивать мою разодранную куртку. – Тебя не собиралась сдавать в милицию. На праздник мы и без тебя всё купили. Но только ты не забывай, что собирался к нам на праздник прийти. Ведь ты из-за куртки к нам пришёл. Честно признайся своей тётки.