Тогда решил воспользоваться этим способом и без спроса вошёл в кабинет директора.

– Сколько раз повторять! – заорал на меня, директор завода. – Посторонним вход строго воспрещён!

– Хотел у вас спросить насчёт поставки неоновых ламп для нашего завода. – растерянно сказал.

– Никаких ламп, ни для какого завода нет! – заорал сильнее директор завода. – Не мешайте работать!

– Вас же предупреждала! – заорала секретарша, которая обратно выдернула меня из кабинета директора завода. – Если вы не прекратите врываться без спроса в кабинет директора, то вынуждена буду вызвать охрану, чтобы охранники выставили вас за пределы нашего завода. Сядьте на стул и ждите. Вас вызовут.

– Можно, от вас позвоню? – спокойно, спросил, секретаршу. – Своему родственнику в Ереване.

– Пожалуйста! – удивлённо, разрешила секретарша, подвигая телефон. – В Ереване звоните.

Достал из кармана свой блокнот и нашёл в нем номер домашнего телефона, который дал мне Манукян Гагик на тот случай, если, вдруг, тут потеряюсь в большом городе. Не буду знать, как попасть к ним домой.

– Гагик! У меня командировка полностью срывается. – печально, сказал, в трубку телефона. – На химическом заводе карантин. На электроламповом заводе меня не пускают к директору.

– Скажи номер телефона директора лампового завода. – сказал Гагик. – Сам подожди в приёмной.

Продиктовал Гагику номер телефонов, которые были написаны на аппарате телефона секретарши и на документах, адресованных нашим заводом "Ереванскому электроламповому заводу". Положил трубку телефона. Вежливо поблагодарил секретаршу за телефонный звонок.

Стал тут же ждать результата разговора, Манукян Гагика с секретаршей, которая удивлённо разглядывала меня, когда разговаривала с Гагиком и когда разговаривала по селектору с директором завода, после звонка Гагика директору завода.

Секретарша вежливо пригласила меня к директору. Любезно поблагодарил секретаршу и сам открыл дверь кабинета.

– Ты чего сразу не сказал, что ты родственник армянина? – удивлённо, спросил меня, директор завода, когда выпроводил всех со своего кабинета и сказал секретарше, что занят для всех. – Сразу бы тут принял тебя.

– Ну, понимаешь! Так получилось. – подбирая слова, ответил. – Забыл табличку на себя повесить, что родственник армянина. Следующий раз, обязательно так сделаю и учту твои замечания, на этот случай.

– Молодец! – радостно, воскликнул директор, наклоняясь за чем-то в стол. – Таких уважаю! Садись!

Директор достал из стола начатую бутылку армянского коньяка "Юбилейный", две маленькие рюмки и блюдце с нарезанной краковской колбасой, накрытой белыми салфетками.

Поставил всё это на стол. Директор предложил мне выпить коньяк. За дружбу русских и армянских народов, которые ни только политикой, но и близким родством связаны друг с другом.

Естественно, что не мог отказать такому тосту, за которым, последовал следующий и следующий тосты, пока в бутылке не кончился весь коньяк. Мы перешли к беседе.

– Так зачем ты приехал к нам в гости? – спросил Ашот, директор завода, словно был его гостем.

– Мне нужно всего двести пятьдесят неоновых ламп для освещения завода. – осторожно, ответил.

– Двести пятьдесят неоновых ламп не дам. – твёрдо, отказал директор завода. – Что мне с ними бумагу пачкать. Вот если ты возьмёшь две тысячи пятьсот неоновых ламп и больше, то выручишь оба завода сразу.

– Должен посоветоваться с главным инженером своего завода. – не решительно, ответил ему.

– Пожалуйста! – согласился директор завода. – Говори мне номер телефона. Тебя с ним соединю.

– Иван Антонович! – закричал, в трубку телефона, когда меня соединили с главным инженером нашего завода. – Это ваш агент из Еревана звонит. Двести пятьдесят лампочек нам не дают. Согласны дать две тысячи пятьсот и больше. Насчёт клея ПВА дела плохи. На химическом заводе карантин. Мужчины завода проводят дома тест насчёт своей способности жить с женщинами после запаха клея ПВА. Так что с клеем ПВА у меня не получится. Насчёт ламп решайте сами сколько брать. Директор завода рядом со мной сидит.