– Можно бы заплатить пополам, но так будет не очень справедливо, потому что я выпил только один бокал шампанского из бутылки, фондю тоже съел одну треть, а от мороженного отказался, – рассуждает он, сосредоточенно тыча пальцем по панели дорогущего смартфона, вычисляя на калькуляторе, кто сколько съел.

Опасаясь, что знакомые официанты станут свидетелями этой комической сцены, спешно достаю ярко-розовый кошелечек:

– Степан, не нужно, я сегодня угощаю.

– Что ты! Не стоит! Мне же не жалко, просто все должно быть справедливо.

– Все справедливо. Сегодня я тебя пригласила, а в следующий раз заплатишь ты.

– Нет, я все-таки предпочитаю, чтобы каждый платил за себя – отказывается он, – тогда знаешь, на что рассчитывать.

– Я настаиваю! Обещаю, что в следующий раз буду заказывать скромно.

– Ну, как знаешь, – сдается Степан.

Оплачиваю счет, радуясь, что пригласила его в недорогое кафе, в котором могу себе позволить ужинать, иногда и без мужчины. Вспоминаю, что Степан зарабатывает гроши в своем офисе. Остается удивляться тому, что он умудряется так дорого одеваться и ухаживать за собой. «Умеет экономить» – тут же отвечаю на свой вопрос.

Идем молча, любуясь пожелтевшими кленами и вдыхая свежий сыроватый воздух.

Я думаю о том, что подруга явно дезинформировала, когда уверяла, что коллега не жадный. Где основание для такого вывода?

Как будто подслушав мысли, он принимается оправдываться:

– Я вовсе не жадный. И все об этом знают. Я всегда скидываюсь на все мероприятия, дарю лучшие подарки сотрудникам. Знаю, что подход платить на свидании пополам, не традиционный. Но это вызвано не бережливостью, а принципами.

– Интересно, какие же у тебя принципы? – спрашиваю из чистого любопытства.

– Я не хочу видеть рядом с собой потребителя. Я не дойная корова. Моя девушка, а потом и жена, будет мне подругой. Она должна отказаться от идеи сидеть на шее. Мы будем в равных долях трудиться на благо семьи. Она тоже должна приносить доход, а не весь день ногти красить, – презрительно кривится он на последних словах.

Ага! А сам только что хвалил мой маникюр. Знает ли он, сколько на это времени уходит? Если я перестану за собой следить, он станет восхищаться маникюром любовницы. А я буду годиться только на роль уборщицы и няни его детей. Впрочем, о детях он не вспоминает.

– А когда ребенок родится, ваш брак станет традиционным?

– Перед тем, как родится ребенок, мы уже накопим некий капитал. Конечно, все будет оговорено в контракте. Пройдет пару месяцев после родов, и жена сможет вернуться к работе. Услуги няни будем оплачивать пополам.

– Да. Не традиционный подход, – удивляюсь я. И про себя разочарованно отмечаю: «Чудес на свете не бывает».

Степан принимает отсутствие протеста за одобрение и воодушевляется:

– При такой свободе с обеих сторон, любовь не погрязнет в быту, а значит, никогда не угаснет!

Он снова сияет своей очаровательной улыбкой и по-свойски обнимает меня за талию.

На следующий день Степан звонит, чтобы узнать, какие у меня планы на воскресенье. Учитывая, что звонит он в среду, а речь идет о воскресенье через полторы недели, ответить затрудняюсь.

– Я специально сообщаю заранее, чтобы ты ничего не планировала, кроме встречи со мной, – уточняет Степан.

– Хорошо, – вяло отвечаю, понимая, что никуда с этим человеком идти не хочется.

– Я организую нечто незабываемое, – обещает он.

– Угу, хорошо.

Не поверила. И зря. Вышло так, что второе свидание со Степаном, запомнилось надолго.

Упомянутое воскресенье на носу, и у меня готов план, как использовать красавчика в корыстных целях, если уж из него не вытряхнуть не копейки. Нужно заманить Степу в спорт-кафе, где каждую субботу заседает Алексей. Перенести свидание на день раньше труда не стоило, но место встречи Степану не понравилось.