Мирэя неуверенно покивала. Джордж осмелился положить свою руку на ее ладонь и добавил:

– Все будет хорошо, мисс Ритчер, скоро мы поженимся, здесь неподалеку даже есть церковь, и я стану самым счастливым человеком на свете, – закидывал он удочки, как репетировал ранее у себя в спальне перед зеркалом текст, который диктовал Азиз. – Мы будем счастливы в браке, ведь мы были счастливы, когда переписывались. Мы уже знаем друг друга, просто нужно капельку времени…

Мирэя покивала более уверенно. Она была уставшая и от дороги, и от вести про отца. Казалось, напало уныние. Слабость одолела, потому позже девушка извинилась и направилась в спальню. Джордж вызвался проводить. А спустя минуту он вдруг постучал и молча всучил коробочку из бархата – волнение его окутало, пришлось скорее уйти, дабы вдруг не услышать отрицательный ответ. Внутри лежало кольцо с бриллиантом. Мирэе ничего не оставалось, как принять подарок.

Сей ночью вновь стучала мебель и раздавался стонущий голосок, но уже не тот же самый, а другой. Мирэя поняла, что сегодня это жена Роберта.

Новым утром за завтраком находился Пол. Он вальяжно сидел и раздавал грубым басом указания всем слугам, особенно получали словесные оплеухи местные. Та самая юная индианка очень старалась за ним ухаживать, было видно ее страх. Маменька семейства еще не спускалась – немного захворала.

– Ну как тебе здесь? – хамовато и беспардонно, не обращаясь по имени, спросил Мирэю Пол.

Она даже не сразу поняла, что слова адресованы ей, будучи увлеченной местной девушкой в фиолетовом сари.

– Хорошо, благодарю, – ответила Мирэя.

– Мирэя, мою невесту зовут Мирэя, – вдруг расхрабрился Джордж и недовольно поправил брата.

Пол даже округлил опухшие глаза, деловито очищая апельсин и бросая корочки на стол.

– На, почисть мне, – подал он проходящей мимо местной служанке, – затем снова обратил взор на брата. – Ну конечно! Как я мог забыть? Просто хотел сразу перейти к, так сказать, неформальному общению… дружескому, – с явной неискренностью ответил Пол. – Мы ведь теперь семья.

Мирэя уловила его неумелый сарказм. Мужчина негромко рассмеялся грубым басом. К столу присоединились его сын и невестка. Светловолосая девушка души не чаяла в своем муже и была несказанно рада, что он обратил на нее внимание, за неимением других, на ком можно было жениться. Спереди у нее были завитые благодаря бигудям локоны, а сзади – сложена прическа из нескольких кос. Кэтрин нарядилась в платье с высокой талией, ей такой фасон подходил – у девушки была маленькая грудь и длинная бесформенная талия.

– Дорогуша, ну как там подруга? Наши чужестранные друзья, которые лезут не в свои дела, – спросил ее свекор на свойственной колкой ноте.

Кэтрин заночевала у соседей, там жила португальская семья, с дочерью главы дома вроде как сдружилась девушка. У Кэтрин была щербинка между передних зубов, где застряла частица зелени, нос крючковатый и слегка хлюпающий, словно насморк. Назвать красивой ее точно было нельзя. На ее фоне Роберт выглядел Аполлоном. Мирэя сразу поняла, что она в него влюблена, а он, сластолюбец, нет. Очевидно, брак был вынужденный для гулящего юноши.

– О, у них все в порядке, Жулия была очень добра, как и ее родители, – ответила на вид глупенькая Кэтрин, вслед сжала ладонь мужа и прошептала ему: – Спасибо, что подсказал поехать к ним развеяться.

Оказывается, Роберт сам сплавил надоедливую жену, чтобы развлечься. Мирэя подметила, как крепко она держит руку мужа, словно боится, что тот убежит. Он же общался с женой без воодушевления, довольно сухо, ему было явно скучно. Услышав, что соседи португальцы, Мирэя обрадовалась, а вот то, как о них отзывался Пол, ее возмутило. Этот мужчина хамил всем и про всех, кроме, конечно, любимой матушки. Собственно, теперь ясно, в кого пошел старший сын. Кэтрин поприветствовала гостью, Мирэя ответила ей радушием.