На башку ему одел пакет, чтобы кровища не вытекала, и аккуратно завернул в клетчатое бабкино покрывало. Беспорядок тряпкой промокнул, повезло, что на полу качественный линолеум лежит. Поэтому управился быстро и следы преступления начисто затёр.

В жилконторе со мной расплатились сразу и наличными, попросили только доверенность подписать, а квартиру даже не посмотрели. Удивительные люди живут у нас в стране – бескорыстные, доверчивые и порядочные! Провожали меня риелторы с радостными улыбками и почему-то потирали ладошки. Как же мне стыдно за то, что оставил им сюрприз в виде полицмейстера под раскладушкой. Теперь мне вечно гореть в аду за жестокое убийство, за побег из психушки, мозгоедство и ещё за наглый обман. Надо срочно напиться, а то муки совести меня обглодают или совсем сожрут.

– Давай, шевелись быстрее, мученик, я вместе с тобой лоб зелёнкой мазать не собираюсь, – начал подгонять меня Товарищ Феликс.

– А для чего мне лоб зелёнкой мазать?

– Чтобы болезнетворные бактерии к тебе через дырку в голове не забрались.

Всю оставшуюся дорогу я размышлял, зачем каким–то бактериям заходить в мою голову, но Товарища Феликса спросить побоялся. Слишком грубо он со мной разговаривает.

До частного сектора добрался без приключений. Постов полицмейстеров в городе не заметил. Их почему-то заменили военные на бронетранспортёрах. Служивые никого не останавливали, только опасливо озирались по сторонам. Мой кореш долго не открывал ворота, и я уже начал обдумывать, куда податься дальше. Но тут приоткрылась дверь с бокового входа – кореш махнул мне рукой, приглашая зайти.

– Ласт, загребай шустрей!

– Гамит, кого ты боишься?

– За тобой собаки не следили?

– Не следили.

– Хвостов не было?

– Вроде нет.

Коттедж у кореша большой, яркий, красивый, с фиолетовыми колоннами и треугольной оранжевой крышей, вдобавок огорожен высоким кованым забором. Я как-то спросил Гамита, зачем он отгрохал себе трёхэтажный особняк. Кореш мне разъяснил, что чиновникам в районной администрации обязательно нужно проживать в престижном доме, а то они потеряют свой статус. Что за статус, я так и не понял, но если производственная необходимость требует, тогда ладно. Гамита несколько лет назад устроил к себе на работу его отец, но после этого гулять и гужбанить мой кореш меньше не стал. И когда у меня не хватало на бухло, он всегда проставлялся.

– Ласт, после нашей прошлой пьянки ты в своём организме никаких изменений не почувствовал?

«Не вздумай проболтаться обо мне!» – всполошился Товарищ Феликс.

– Это когда мы синий пух ловили? Я сильно заболел и даже в больнице лежал, – пожаловался я, но побоялся рассказывать о появлении голоса в своей голове. Похоже, Гамиту хотелось выговориться, а слушать про меня ему было неинтересно.

– Прикинь, на следующее утро после нашего куража я сигарету взглядом зажёг! – похвастался Гамит и продемонстрировал огонь на кончике пальца, как будто щёлкнул зажигалкой. – А ещё с утра мой алабай набросился на меня, повезло, что я входную дверь успел закрыть. Потом взбесившийся пёс попытался залезть в окна. Но не смог прогрызть решётки на первом этаже. Пришлось мне вызывать полицмейстеров. Они приехали быстро и без разговоров застрелили Рексика. Как думаешь, Ласт, правильно ли я поступил?

– Правильно. На меня вчера тоже стая уличных собак напала, еле спасся. Они были капец какие страшные, как из фильма ужасов. Если бы у твоего алабая отросли такие же клыки и когти, как у тех дворняжек, думаю, он бы запросто прогрыз путь к тебе.

– Я так очканул, что все охотничьи ружья зарядил и расставил их по комнатам. У соседей тоже неприятности с животными случились. Одну семью напротив задрал их кот. Прикинь, майн-кун взбесился и четырёх человек на лоскутки порвал. А что происходит сейчас в городе? – спросил Гамит. Я сообщил ему обо всём, что видел с тех пор, как сбежал из психбольницы. Пока рассказывал, сам ужаснулся, ведь я почему-то не обратил внимание на всякие странности, которые творились в нашем городке.